Москва, 26-28 апреля 1991 года
   Организаторы: Игорь Владимирский, Сергей Гурьев («КонтрКультУра») и др.
   В гостинице «Останкино», куда нас определили волею судьбы и оргкомитета, было три корпуса. В первом «удобства» находились не в номерах, а на этаже, а по номерам бегали мыши и соседи. Во втором «удобства» находились уже в номерах, зато роль мышей с успехом исполняли дюжие мальчики (развелось их ныне!) из службы безопасности, бдительно не пускавшие на входе всех, кого им хотелось не пускать. Если продолжить логический ряд, возможно, в третьем корпусе постояльцев ожидали золотые унитазы и танки. Не знаю, не была.
   ДК Русакова представлял собой немыслимой модерновости зданьице с залом мест на пятьсот. Зато аппарата стараниями всех причастных хватило на все закоулки, и звук на всех концертах был шикарнейший. Не без проколов, конечно: на одной группе звука толком не было, и этой единствненной группой стал, по законам подлости, разумеется, КАЛИНОВ МОСТ. Но об этом позже.
   Конечно, когда задумывается не просто фестиваль, а большой фестиваль, с двузначным количеством выступающих групп, накладок неизбежно становится тоже больше. Но, в конце концов, надоедает каждый раз после очередного фестиваля читать в прессе дежурную порцию жалоб на отсутствие жрачки, комфорта и автобусов. Было так, как было, родной наш хороший бардак, но, если уж честно, то не это главное, — а главное все-таки в том, чтобы созвать в Москву и засветить перед публикой солидную кучку весьма неизвестных, но очень убедительных в своей нестандартности групп. Соотношение — из 20-ти выступавших команд 17 в разной степени интересных — впечатляет, а? Вот и я о том же. Пес с ними, с автобусами, с шестирублевым супом «жюльен» и даже с ребятками из службы безопасности (чьей, интересно, безопасности?). Это быт, к этому и привыкнуть пора, хотя окончательно привыкать все же не следует. Труднее привыкнуть к тому, что дежурный лозунг «рок-н-ролл мертв» если и верен, то — чем дальше, тем больше — только для рок-столиц; Москва, Питер, Свердловск — нихт, ноу, нема ничого, есть лишь воспоминания о том, что было, и дежурное же торчание на этих воспоминаниях. На окраинах же, на так называемой периферии все живо, все движется, все идет вперед — come on, baby! — и на «Индюках» этот хаотичный, пестрый, живой поток показал себя во всем многообразии.
   По первому дню, обживочному и самому бестолковому в плане организации, запомнились две команды из четырех: ХРОНОП и ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. От ХРОНОПА — учитывая специфику бывшего города Горького — я почему-то ожидала большей агрессивности и, хм, злободневности, а получила славную порцию городской романтики, где флейта с гитарой, несложные гармонии, что-то такое… «englishman in New York». «Ты растворяешь меня в своем утреннем кофе, ты топишь меня, ты мешаешь меня…» Хорошо, елки!
   Роль ведущего на фестивале исполнял Гурьев; плохо ли он это делал, хорошо ли — Бог весть, но при этом, объявляя каждую группу, не мог отказать себе в удовольствии припечатать ее собственным определением. И, надо сказать, почти всегда попадал в точку: про иркутский ПРИНЦИП неопределенности он сказал, что это «самая монументальная группа Западной Сибири» (это вообще-то Сибирь уже Восточная — прим. редактора «ЭНска»), и, знаете ли… Внешне, правда, ничего такого: мелкий, серьезный дядечка-вокалист, труба, клавиши… Монументальность поперла, когда дядечка открыл рот и выдал что-то по типу Шевчука. Выступали они долго, гурьевская формулировка в моем сознании под конец обросла некими архитектурными излишествами, и результат получился вот такой: ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ = МАШИНА ВРЕМЕНИ с шевчуковским вокалом и закосами под NAZARETH (!!!). Ну а что делать, если это действительно так? Но вообще группа крепкая, работают на совесть, и принимали их тоже неплохо. Все в кайф, родная. Пусть бесятся наши штампованные враги. Я был вчера в огромном городе. Они похожи друг на друга. Эх, жандармерия, моя жандармерия! Кентакки фрайд блюз…
   Дневной субботний концерт всё из-за тех же накладок получился довольно коротким, но милым; начинался он ЧИСТОЙ ЛЮБОВЬЮ, по сцене сытым рыжим котярой выхаживал вокалист-многостаночник Гурьев. По ощущению и прихватам группа напоминает всё того же Красного Огурца: 10 минут очень здорово, а на одиннадцатой начинает немного затрахивать.
    Московский ВХОД ЧЕРЕЗ ВЫХОД Гурьев припечатал словосочетанием «пауэр-попс»; на большем группа и не настаивала. Дальше в программе стояло нечто харьковское, абсолютно незнакомое, под названием ТИХИЙ УГОЛОК. Я нежно люблю харьковский рок и всегда жду от тамошних групп чего-то хорошего. Но тут уж — сверх всяких ожиданий! Акустическая гитара, бас, скрипка, в общем-то, узнаваемые все дела — чуть КРЕМАТОРИЙ, чуть АДО, но с текстами намного более изящными и профессиональными. Плюс вечная, неизбежная, чисто харьковская затравленность и обреченность, та, что в полный голос у Чернецкого, а у Кочи завернута в мягкую, мудрую печаль… Из тех групп, что хочется слушать дома, ночью, под дождь и свет желтого фонаря за окном. Что и буду делать.
    Вечером ждали КАЛИНОВ МОСТ, бережно настраивали себя, трепетали в предвкушении… И — эх, бля, занесли, — началось с поганейшего звука и продолжилось на нем же, плюс пяток пьяных урлаков в партере, что-то оравших, предлагавших Ревякину водку, кидавших на сцену разное барахло… Учитывая ревякинскую репутацию хрупкой, чуть капризной знаменитости, можно было ожидать многого, — кроме того, что происходило: благостной, светлой до запредельности улыбки, с которой Дима принимал кружку с водярой и пел, пел, не обращая никакого внимания ни на дерьмовый звук, ни на полностью порушенную атмосферу, ни на облом слушающих, — как будто что-то невидимое окутывало его чистым, сверкающим, но совершенно непробиваемым ни снаружи, ни изнутри облаком. Хорошо, конечно, что Ревякину было хорошо, но…
   А КАЛИНОВ МОСТ стал странным, противоречивым. Старый, «подольский», с заездами в хард и THE DOORS, он был гармоничен; новый, акустический, языческий, изысканно-сложный — тоже. Попытка же совместить то и другое, создать нечто среднее мне лично показалась не слишком удачной. ЛОЛИТУ слушать было просто невозможно — BLACK SABBATH из подворотни, облом ширился и крепчал, так что очередную темную лошадку, томские НЕКИЕ СТЕКЛЯННЫЕ ПУГОВИЦЫ, мы приняли сначала без всякого энтузиазма. Однако потихоньку зацепило, и чем дальше, тем больше. Бог знает чем, — то ли старательностью, с которой играли ребята, то ли зыбковатым, немного трогательным саундом, а скорее всего, дело было в девушке-вокалистке по имени Юля Шерстобитова: серенький такой воробушек, статичный, не сценичный абсолютно, но с хорошим (в духе «что-то между Настей и Инной Желанной») голосом и, в общем, неплохими, умными текстами.
   Но вообще создается впечатление — и чем дальше, тем большим количеством примеров оно подкрепляется, — что вся наша сибирская рок-область поголовно и погруппно лежит под Егором. Один большой такой коврик. Исключения: пожалуй, Магадан (ну, тут-то просто все лежат под KING CRIMSON) и Новосибирск с Владивостоком, старые гнезда, где всего понемножку. Сие явление можно расценивать как угодно, но оно есть. И с ним, уж раз так, приходится считаться.
   А еще есть Барнаул, неведомый Барнаул, экзотический Барнаул, эх… Очень милые, хорошие молодые ребятки в ожидании автобуса тихо и красиво порепетировали в гостиничном холле, потусовались два дня по ДК Русакова, а потом вышли на сцену и оказались группой ДЯДЯ ГО. Время было позднее. Группа почти неизвестная. Что делать в данной ситуации профессиональному рок-потребителю с десятилетним стажем слушания всякого-разного? Лениво слушать очередной группешник, прикидывая, на кого это опять похоже (ведь всегда на кого-то похоже, это правило). Ага, вот это вроде бы JETHRO TULL… нет, не то… а вот цыганщина, почти блатняк, да не совсем… а вот джаз-рок, но чуть-чуть… В общем, песни с третьей вдруг стало ясно, что это ни на что не похоже. От такого ошеломляющего открытия я сразу проснулась, встряхнулась и отстаток ГОшной программы дослушала, тихо повизгивая от восторга. К тем, кто когда-либо писал, что это очередная модификация АКВАРИУМА, горячая просьба больше так не делать: причем тут АКВАРИУМ? Группа уникальна, группа эклектична до безумия, но эклектичность каким-то левым образом переходит в цельность, как нежная буддийская мелодия — в сюрреалистический текст про мух, как абсурдистское шоу со шлангами — в русскую народную песню. Парадокс на парадоксе, вышка, слов нет! Номер первый всего фестиваля, и замордованный субботним нон-стопом народ проводил их овациями, и смертельно усталый Владимирский гордо сказал: «Да, не зря мы две тысячи на билеты грохнули!» Не зря, истинный крест.
   Потом была МИССИЯ: АНТИЦИКЛОН, совсем-совсем под финал, поэтому с четыремя всего песнями, браво и заводно, и разноцветно, но баюшки хотелось, баюшки… Да и вообще, при всем моем к ним уважении — недопробивают как-то. Будто смотришь на цветок сквозь стекло: вроде, и видно хорошо, и близко, а не дотронуться, запах не вдохнуть, рукой не погладить, к сердцу не прижать и к черту не послать. Дневной воскресный концерт предполагался пиршеством рок-гурманов. На первое обещали остренькое — шизовую, по слухам, группу со стриптизом. С ними, однако, вышел некоторый конфуз: по пресс-бару (громкое название дохлого кооперативного кофейника) бродил некто Журналист Боря Суранов и предлагал всем желающим девушкам совершить оный стриптиз, причем остаться нужно было в «курьезном нижнем белье». В качестве такового Суранов предлагал свое. Судя по тому, что в результате обещанная группа обошлась в своем шоу вообще без стриптиза, перспектива появиться на сцене в сурановском нижнем белье (даже за обещанные «деньги и славу») не прельстила никого. И слава Богу.
   Группа называлась ДО-МАЖОР, по словам вездесущего Гурьева, — очень старая, от которой в свое время отпочковался НИКОЛАЙ КОПЕРНИК, а то, что не отпочковалось, так и осталось крутым андеграундом. На деле ничего особенно крутого в них не было, этакая микро-ПОП-МЕХАНИКА, — народу на сцене поменьше, шоу поскромнее, но принцип похожий: навороты-выход на тему-навороты… Попадались очень классные куски.
   Потом был СЕЗОН ДОЖДЕЙ, медитация, буддизм, Рерих, Клаус Шульце, PINK FLOYD в Помпеях… Бешено красивая музыка, и вызывали их — единственных за весь фестиваль — на бис, а я испытала приступ питерского патриотизма. Ветер-то и вправду дует из-за Урала, но все же теплеет на душе от остатков нашей былой роскоши…
   РАББОТУ ХО я частично продремала (третий день все-таки на ногах), частично протрепалась в фойе с народом; общее впечатление от группы хорошее, но не моё, что ли. Позволю себе процитировать одного из врубившихся: «Достойно по концепции, крепко по звуку и узко по образу». Наверно, так. Самый жестокий облом ожидал меня на ВОСТОЧНОМ СИНДРОМЕ. Помня мощнейшее впечатление от студийных альбомов и выступлений где-то 1989 года, я постоянно ждала от ничего чего-то адекватного и, постоянно не дожидаясь, оправдывала это то плохим звуком, то плохой атмосферой на концерте, то чем-то еще. Выступление на «Индюках» всё расставило на свои места: это было не просто плохо, — это была полная, абсолютная деградация, распад, бардак и пьяное безобразие. Страшно жаль терять группу такого класса, ведь какая группа! Была…
   Дневной концерт плавно перетек в вечерний, пространство стало равномерно заполняться кожей, клепками и ирокезами, — за неимением Летова (а на дверях сначала оргкомитета, а потом ДК с самого начала висел огромный плакат «Летова не будет!») означенным образом одетая публика решила удовольствоваться суррогатом, то бишь ИНСТРУКЦИЕЙ ПО ВЫЖИВАНИЮ.
   

1991 г. (из сети)

Искусствоведы спорят — куда подевался настоящий рок. Если рок-музыка перестает отражать актуальные проблемы, это, наверное, умсе не рок вовсе. Рок перерождается в, попс, меняя цели и задачи своих приемов на прямо противоположные.
   А тем временем экологи причитают о бедствиях. Главная водная артерия России — Волга гноится затопленными лесами и поселениями. В мыльно-нефтяной пене у сточных труб заводов заболевает и гибнет рыба, заражается солитером близ свиноферм, умирает в водопадах ГРЭС. Реку пучит от бесконечных водохранилищ, она обессилена свищами каналов.
   Признаться, молодежь слышать не хочет о подобных катастрофах. И неудивительно: ученые, озабоченные охраной окружающей среды, как правило, рассказывают о трагедии скучно, перенасыщая течь мудреными терминами, выкладками в процентах, иллюстрируя занудными графиками и диаграммами. Организаторы фестиваля Рок чистой воды», первым походом прошедшего по Волге от истоков до низовья, задумали во взаимном сотрудничестве компенсировать недочеты музыкантов и экологов. Рок заново учился говорить о жизненно важном, но без труда припоминая некогда лихо брошенные свои лозунги: «Мы — вместе», «Чтобы стоять, я должен держаться корней», «Пора вернуть эту землю себе». А экологи приноравливались не шарахаться от экзотичных рокеров, но уметь использовать их искусство как рупор, через который возможно докричаться до молодёжи.
   Потенциальное братство с рок-музыкантами почувствовали многие обитатели поволжских городов. Концерты прошли в Горьком (Нижнем Новгороде), Тольятти (Ставрополе-на-Волге), Астрахани, Куйбышеве (Самаре), Ульяновске (Симбирске), Ярославле, Москве. Они собирали зрителей на стадионах и в цирках, у древних стен исторических памятников и на пристанях, среди которых особенно запомнилась пышная «сталинская» лестница, украшающая волгоградский порт (речные ворота бывшего Царицына). Под напором фестиваля поутихли казанские гопники. Миссию заувамсало местное начальство, сперва не ликовавшее по поводу визита столь странного ершистого кортежа.

   Чайф
   Идея «Рока чистой воды» была предложена свердловской рок-группой «Чайф». Ее лидер Владимир Шахрин и прежде отличался интересом к общественной деятельности. Он из рабочих, после техникума восемь лет работал на стройке. Был депутатом Кировского района Свердловска. А затем, создав рок-группу, первым взялся и пробил право передавать гонорары с концертов напрямую в детские дома, контролируя, чтобы деньги не разворовывались по дороге. Именно благодаря репутации Шахрина к «Року чистой воды» всерьез отнеслись многие.
   Организовал мероприятие менеджер, раньше сотрудничавший с «Наутилусом помпилиусом», Константин Ханхалаев. Ему помогали волжские рок-клубы, чьи усилия объединил горьковский молодежный центр «Федерация». Нашли спонсоров, которыми стали Волгоградский завод «Красный Октябрь», Казанский фирменный торговый центр «Нарспи», Автовазбанк, горьковское п/о «Нефтеоргсинтез», трест «Верхневолгхиммонтаж», горьковское областное общество трезвости.
   Впрочем, большинство из этих предприятий сами отравляют Волгу. Однако их директора клялись, что дают деньги не ради от-вода глаз, а надеясь вместе решить проблемы защиты окружающей среды.
   Что касается общества трезвости, не могу сказать, сочло ли оно в результате продуктивным вложение средств в лихое гуляние рокеров по Волге.
   Тот же «Чайф» не без недостатков. Это — безалаберные ребята, чей «пофигизм» периодически зашкаливает в оскорбительное бескультурье. Почувствовав себя лидерами мощной акции, «Чайфы» маленько зазнались. В то же время, как ни странно, сказать внятно хоть полслова про экологию именно Шахрину не удавалось.
   Это удивительно, поскольку «Чайф» всегда вызывает симпатию публики своим панибратским демократизмом и «документальностью» песен. В публицистическом конферансе, однако, такая манера Шахрина покуда не играет. В песнях, вероятно, помогает музыкальная энергия, рядом с которой достаточно, чтобы все мысли и чувства текста умещались в полумеждометии «Ой-ё!..» Для серьезной беседы этого мало. Поход был полезен хотя бытем, что все группы, и «Чайф» тоже, за три недели ежедневных выступлений наработали артистическую хватку и кураж. Но многое в их творчестве, как подтвердилось, еще совсем не совершенно.

   АукцЫон
   Ленинградская группа «Аукцион» недавно скорректировала свое название, вероятно решив бороться против всего, в том числе — против принятой орфографии. Теперь она — «АукцЫон».
   Да, да, это те самые, «кто отправился в Европу показать Парижу… песни». Впрочем, бдительные отечественные блюстители усмотрели в стишке иную рифму и… сделали популярность «АукцЫону», обсуждая правомерность демонстрации обнаженных ягодиц танцовщика Владимира Веселкина Зачем «Року чистой воды» такие клоуны, как «АукцЫон»? Ну, каждый заслоняет Родину от беды, чем может. «АукцЫон» весьма беспокоится, как бы, пока группа не вылезает из Франции, ее не забыли дома. Молодежь прекрасно знает и помнит солиста команды Олега Гаркушу. Но музыканты не унимаются с новшествами.
   Запел еще и Веселкин, став настоящим кабаретьером, сочетающим все выразительные возможности артиста. Он красиво и остроумно обыгрывает любой случившийся на сцене предмет, хоть… унитаз, который в руках шоумена превращается в шляпу, подзорную трубу, трон. Не удержится залезть на (флагшток, выдавая мастерские акробатические трюки. А голос у Веселкина оказался прекрасный сильный, богато интонированный, ничуть не задыхающийся в танце исполнителя. (Замечу, Веселкин не пьет и не курит.) Зато любит дурачиться ежеминутно и обожает репертуар вокальных знаменитостей первой половины века — Вертинского, Козина, Изабеллы Юрьевой, Петра Лещенко, — который прет весьма близко к первозданной мелодии в отличие оттого курьеза, что прозвучал в телепрограмме «А».
   И уж для полной гармонии скажу: на корабельных тусовках обнаружилось, что Веселкин недурно рисует. «Да просто очень хорошо, чистый Бакст», — утверждает художник, путешествующий с «АукцЫоном», Кирилл Миллер. (Был такой Бакст в кружке живописцев рубежа веков «Мир искусства». Подобное сопоставление для хобби танцовщика куда как лестно.)
   Так что, видите, дело не только в «голых» костюмах Веселкина. Ребята предлагают на службу благородной идее все свои таланты.

   Телевизор
   Вторым соучредителем «Рока чистой воды» стала ленинградская рок-группа «Телевизор». Интеллигентный инязовец Михаил Борзыкин, лидер «Телевизора», явно выделяется к лучшему среди многих рокеров.
   Борзыкин имел свою цель в волжском походе. В результате он смог приобрести в Ленинграде собственную студию. Можно ли назвать такой исход корыстным? Время покажет, сейчас Борзыкин утверждает, что студия станет помогать молодым музыкантам, служить объединению рок-движения в стране. А отличает Борзыкина, кроме внешней корректности, глубина и острота песен. Это качество вывело его в обойму звезд отечественной рок-сцены, но и притормозило в статусе «некоммерческой» звезды. Уже позже, погастролировав за рубежом, в Италии, Швеции, ФРГ, Франции, Голландии, Бельгии, солист «Телевизора» отточил звучание жесткой «волны» своих композиций, довел до совершенства сценический имидж изящного, нервного, умного человека на грани отчаяния.
   Борзыкин остался одним из немногих, кого успех «за бугром» не отвлек от «домашних» проблем. Практически все рок-звезды были приглашены на «Рок чистой воды», но, сославшись на занятость и опаску спиться за здоровье природы, увильнули от похода. «Телевизор» мужественно отложил «башлевые» планы и согласился.
   «Я совсем не устал, я хочу расплатиться. Сколько стоит мечта?» — настаивает Борзыкин в одной из своих песен. И уточняет: «Жизнь — это мечта, мечта самоубийцы».
   И хотя композиции «Телевизора» не сочинялись специально к случаю экологичесой миссии, они точно ложатся на тему. Берут ее шире, но местами разят в самое подгнившее яблочко проблем. «Смотри, как невинно течет из-под крана чистый яд, ослепительный яд», — иронично уговаривает герой Борзыкина. А сам, перебивая, возражает: «Я не хочу себя здесь плодить, я не хочу иметь детей… если это любовь, значит я — импотент». «Телевизор» поет о Любви Человека к Миру, только в этом смысле можно трактовать последние слухи об отходе группы от социальной тематики к лирической.

    Настя
   Компании музыкантов на борту не хватало, кажется, только одного — женщины. Активистки из юных экологинь не в счет.
   Прекрасной Дамой на мальчишнике стала Настя Полева, солистка свердловской группы «Настя». Скромная, тихая, несуетная, она отстраненно прислушивалась к шумным эскападам музыкального руководителя своего коллектива Егора Белкина. Сама же словно воспаряла в пляжном шезлонге, улетала с тесного теплоходного солярия в синюю высь.
   Такой она редко получается на телеэкране, где либо вовсе не смотрится в неумелом видеоклипе, либо выглядит по меньшей мере Снежной Королевой, слишком красивой, а потому пугающе холодной.
   Истинное общение с Настей — это на концерте. Простоватая, вроде бы нескладная, она привлекает неузнаваемостью обыденности. Она умеет магнетически брать зал. И тогда нехитрые сюжеты ее песен, впрочем «упакованные» в талантливые стихи, красивые мелодии — все то, что необходимо певице-звезде дополняются трогательной задушевностью. Необычного тембра Настин голос звучит будто для каждого слушателя индивидуально. Она честно отыгрывает свой «Танец на цыпочках». Превращается в маленького Тацу, защищающего крошечный, но свой островок. Она мужественна ровно настолько, насколько необходимо современной женщине. Все остальное в ней — женственность беспредельная.

    Апрельский марш
   «У меня такое ощущение, что крутые лидеры взяли остальные группы на корабль, как некогда купцы нанимали цыган — для шума», — брюзжал поэт свердловского «Апрельского марша» Евгений Кормильцев, младший брат Ильи Кормильцева. Возможно, он был прав. Только и в обрисованной Женей аналогии я предпочла бы общество безродных кочевников, а не денежных мешков.
   С «Маршами» весело. Они обожают трепаться и искренне благодарны внимательному слушателю. С первой же фразы притягивают своим обаянием. Не так, как на сцене, где к ним явно надо притерпеться, заставить себя вникнуть.
   Пойди с ходу «догони» прихотливую мысль музыкантов, если даже название их коллектива заимствовано не откуда-нибудь, а из Хорхе Луиса Борхеса. Всякий ли читал?
   Или вот песенка про сержанта Бертрана. Это ведь целая история, действительный факт армейской жизни былых времен, не уступает гоголевскому «Вию». Однако кто помнит подобные байки, кроме Кормильцева?
   Из текстов группы вряд ли что поймешь, требуется предисловие. И не обязательно прямолинейное «краткое содержание частушки». Уже неплохо, если саксофонист Михаил Симаков похохмит, введет публику в атмосферу игры.
   Тогда понятнее становится и музыка, в сущности достаточно сложная, хотя из недр ее можно выловить темы самых наипошлейших шлягеров. Музыку в «Апрельском марше» сочиняют клавишник Игорь Гришенков, Кормильцев и гитарист Сергей Чернышев. И называют ее «сублемативным панк-джазом», «серьезной эклектикой», «псевдо-попсой».
   А басист Сергей Елисеев охотно рассказывает, как рождалась группа. Как дурачились дома, распевали мелодии»Битлз» на стихи советских песен и записали таким образом кассету, которую сами стараются не выпускать за пределы Свердловска. Это ж ерунда, альбомчик называется’ «Бирабиджанский музыкальный трест» — так было маркировано пианино, на котором бренчали.
   Достойные внимания творческие замыслы и решения появились позже. Но к ним «Апрельскому маршу» еще предстоит пристрастить широкую аудиторию. И в этом может посодействовать «Рок чистой воды» — ему это вполне по званию, свердловчан без натяжки назовешь настоящими рокерами хотя бы за их стойкость в своеобразии.

    Уикенд эт вайкики
   Думаю, не стоит гнаться за тем, чтобы перечислить всех участников «Рока чистой воды» на Волге. Скажу лишь, что все они — достойные люди, и мы еще вернемся к их портретам на страницах нашего журнала.
   Для местных волжских групп «Рок чистой воды» стал заодно и региональным смотром, где особенную доброжелательность вызвали горьковский «Хроноп» Вадима Демидова и саратовский «Иуда Головлев» Сергея Тяпкина.
   В целом, надеюсь, атмосферу похода вы уловили. Теперь — итоги.
   Первоначальный азарт закидать беду шапками и в два счета решить путем огласки все экологические проблемы оказался наивным. Ситуация обнаружилась более сложная, чем представлялось. Разобраться помогали гости «Рока чистой воды» из Голландии: рок-группа «Уикенд эт Вайкики» и фольк-рок бард Эрнст Лангхаут.
   Дело не только в том, что один из музыкантов «Уикенда» к тому же биолог по образованию, в экологии понимает. В социальных вопросах западные рокеры вообще более компетентны, чем наши музыканты. Однако их творчество не становится от этого более острым, поскольку для зарубежья быть элементарно грамотным не оригинально. Там, и это доказали приехавшие с голландскими музыкантами менеджеры и прочая обслуга, любой человек уже не в первом поколении приучен видеть, понимать, формулировать проблемы, в том числе чистоты окружающей среды. Получается сложнее для рока, труднее отличиться, но зато намного легче жить. К этому в свое время стремились американские рок-звезды, затеяв в 1965 году плавание по реке Гудзон с экологической миссией «Чистая вода». Через десять лет эта акция породила сильнейшую нынче международную организацию зеленых «Гринпис».
   Сегодня голландцы инструктируют наших. Они подмечают, что советские ученые контролируют далеко не полный перечень современных отравляющих веществ, руководствуясь устаревшими параметрами. Что экологи сильно завышают ПДК — предел допустимой концентрации заразы в воде, воздухе и организмах, вероятно, стараясь не тревожить граждан.
   Решить проблемы экологической загрязненности не так-то легко. Заткнуть трубы, остановить заводы? А вы согласитесь вовсе отказаться от благ цивилизации, которые те предприятия вырабатывают? Человек непременно разрушает что-то вокруг себя, и тут пара изъятых стоков — не выход. Вдруг позакрывать все ГРЭС, спустить водохранилища, засыпать каналы? Один раз вот так же авралом их созидали. Аврал на аврал — может получиться еще хуже. Прежний природный баланс не вернешь, а новому не дашь определиться.
   Предстоит искать сложные компромиссы. А главное, мы поняли: запугивание советского человека размещением на его территории западных «вредных» предприятий жупел. У них «грязными» производствами называют такие, за которые у нас еще только борятся. А в остальном голландцы — простые музыканты, похуже и получше. Средненькая, но крепкая «Уикенд эт Вайкики», которая считается открытием последних сезонов среди творческой молодежи Нидерландов. Блистательный певец Эрнст Лангхаут, лучащийся обаянием и артистизмом, которому, однако, не по карману оказалось содержать собственную группу, и он с успехом заменяет по выразительности целый оркестр, выступая просто с акустической двенадцатистрункой.

   Нина ТИХОНОВА

   Следующий маршрут «Рока чистой воды» — на Байкал. Туда пригласила иркутская группа «Театр пилигримов» консерваторца Владимира Соколова, изящно аранжирующего забытые народные песни и классику в современных ритмах арт-рока. Новая попытка возродить чистую душу и помочь вымситъ природе.
   Журнал «Мы» 8-9 /90

Александр Плеханов

ХРОНОП «Легче воды» 1991.
Сторона А: Вода — Охотник — День — Кофе
Сторона В: Чай — Португальские женщины — Прогулка — Ночь
Записано летом 1991 г. в студии «ПРО» /г.Чебоксары/.
ХРОНОП: Александр Терешкин — гитары, перкуссия. Ml,; Вадим Демидов — вокал, гитара; Алексей Максимов — бас; Андрей Малых — флейта. Ml, гитары;
Павел Носков — барабаны.

   Группа «Хроноп» записала и подготовила к выходу новый альбом «Легче воды». Об этом мне сообщил Вадим Демидов, певец и гитарист группы. Стоило немалых трудов выпросить у него кассету с записью «Хронопы» очень ревниво относятся к бесконтрольному распространению своих трудов, а новый альбом они решили обязательно тиражировать через известную студию «Фонограф», которая выступила спонсором записи. Однако сошлись на том, что я послушаю материал, и мы обстоятельно побеседуем, обсудим возникшие при прослушивании вопросы. Вадим обещал быть откровенным — рассказывать он любит и умеет, а мне не хотелось бы делать просто интервью по принципу «вопрос-ответ»: неизбежная дежурность помешала бы свободному обмену мнениями. Надо сказать, что Вадим легко обошел все ловушки, которые я ему приготовил, и мои замечания не вызвали у него особого смущения. Думаю, что и вам будет интересно узнать, что легло в основу нового альбома нижегородской группы «Хроноп».

   Александр Плеханов: — С первого раза (тем более, человеку непосвященному, не слышавшему ваш предыдущий альбом «Здесь и сейчас», или вообще не знающему группу «Хроноп») эта запись может показаться просто непонятной. Думаю, что «Хронопу» в нашем регионе удалось создать свою определенную ауру, образ, и с самого начала въехать в это довольно трудно. Требуется некая «хроноповская» подготовка. Я, в общем, был готов к восприятию, потому что неплохо знаком с тем, что вы делали раньше, и то мне пришлось поднапрячься, чтобы все понять. «Здесь и сейчас» был гораздо проще.

   Вадим Демидов: — Мы живем в стране, где человек не может слушать все последовательно. Например, сам я послушал первый альбом «Yes» 80-го года, а потом уже стал копать более ранние записи. И это касается почти всех старых групп. Также и с советским роком. Чтобы понять, чем занимаются «Хронопы», полезно послушать старые записи. Как это сделать? Не знаю. Слава богу, что наша пластинка «Здесь и сейчас», вышла, и люди могут послушать ее. Хотя тираж небольшой. Иногда мне кажется, что тот альбом не просто намного проще — он совсем другой. Все зависит от того, как конкретный слушатель вообще подготовлен в стиле «рок»… наверно, только от этого.

   А.П .: — Думаю, здесь еще вот в чем дело. В период записи «Здесь и сейчас» ситуация в вашей группе, как и во всей отечественной музыке, была «на голове». В первый альбом вошли в основном хиты, достаточно заигранные на концертах. Все их знали; Получился «Грэйтест хитс» несмотря на то, что в записях эти не выходили. А второй — «Легче воды» — уже пошел вполне по западной модели — почти все вещи были новыми, никем не слышанными. Получилось так, как принято на Западе: сперва выходит альбом со свежим материалом, а потом начинается раскрутка: концерты, реклама и пр.

   В.Д.: — Да, альбом вышел, и я бы хотел сердечно поблагодарить его спонсоров — фирму «ДЕКОМ» и студию звукозаписи «Фонограф». Без их участия альбом мог и не состоятся.

   А.П.: — Но по поводу этой самой модели возникают вот какие сомнения: мы-то живем не на Западе, и это предполагает определенную трудность для многих, привыкших записывать, песни, которые они уже не раз слышали, и которые в кайф послушать еще разок.

   В.Д.: — Да, «Здесь и сейчас» — это программа, которая кристаллизовалась где-то года три. Туда, действительно, вошли хиты за несколько лет. Что же касается нашего нового материала… Мы рады были бы эту программу играть, но проблемы с качеством аппарата… Нашей готовности играть новые вещи вновь и вновь мешала эта проблема. Мы просто боялись. А некоторые вещи до сих пор не имеют концертной версии. Они сделаны так, как их хотелось Записать.

   А.П.: — Специально ли так задумано, случайно ли — но мне показалось, что многие мелодии перекликаются с песнями первого альбома. Ты как-то говорил, что «ночь» — это «Костер» — часть вторая, а я бы отметил, что «День» — это «Здесь и сейчас» — часть вторая. Когда я пытался воспроизвести в памяти ритмо-размер «Дня» — всплывала «Здесь и сейчас»… Есть ли какая-то перекличка — пусть не на уровне мелодий или тем, а хотя бы на уровне настроения, концепции?

   В.Д.: — Может быть, это связано с тем, что темы песен придумывал я. У этих двух песен — «День» и «Здесь и сейчас» — действительно, аккомпанирующие «сетки» гитар несколько схожи. Эти контрапункты пронизывают эти обе вещи. Ну, а мелодизм — несколько романтический… Что касается «Костра» и «Ночи» — здесь схожи гармоний, но мне так хотелось. Это было задумано специально.

   А.П.: — Если брать мелодии нового альбома — может быть, они и не стали сложнее, по сравнению с предыдущими, но, если послушать несколько раз — понимаешь, что они стали интереснее. Видимо, дело в том, что в этот раз мелодии сильно «утонули» в аранжировках. Иногда они просто теряются. Да — мастерство музыкантов сильно возросло — чувствуется, что ребята здорово работают над техникой, но это предполагает определенный риск зааранжировать песню. Вещи первого альбома выглядели целостнее. Есть несколько вещей, которые спаслись: «День», «Кофе», «Ночь» и «Португальские женщины». А «Прогулка», «Охотник», «Вода» -они просто погибли. -. Там столько наворочено, что мелодии не уловить.

   В.Д.: — У нас почти весь год не было концертов. Мы собирались 3-4 раза в неделю, и хотелось что-то делать — весь год мы делали этот альбом. Ведь музыканты обычно как работают над альбомом? Два месяца -репетиционный период — и, не все выбрасывалось, что, может быть, и стоило отбросить… Но я знаю, что около года мы так играли, и всем так нравилось…

   А.П.: — Кто у вас занимается аранжировками? Есть ли такой человек, на котором лежит основная ответственность?

   В.Д.: — Саша Терешкин этим занимается… Раньше он занимался этим в гораздо большей степени, жестче вел себя при отборе партий. Сейчас, как музыканты, многие выросли — например, Леша Максимов сейчас уже не поддается чьему-либо диктату. Вообще надо отдельно сказать, кто чего стоит в группе. Сильно вырос Леша — его басовые партии, на мой взгляд, не имеют минусов. Андрей Малых среди нас — «главный рокер», у него внутри есть как бы прибор, и он всегда говорит, что здесь гармонично, а что -не очень. Часто он стал играть на гитаре, так как его гитарная техника отлична от того, что когда-либо было в «Хронопе». Это человек старого гитарного блюза. В блюзе он чувствует себя хорошо, и если нужно сыграть что-то отличное от того, что играет Терешкин тут Андрюха незаменим. Нам бы хотелось, чтобы и на концертах он в каких-то вещах играл. Это обсуждается, но поскольку он много занят на флейте…    Что касается Пашки Носкова. . . ну, вот сам ритм «Ночи» придуман им — это большая находка. Этот барабанный ритм вносит в вещь нужный драматизм.

   А.П.: — А о себе что-нибудь скажешь?

   В.Д.: — Я с каждым годом процентно все меньше значу в плане аранжировки. Но так как я сочиняю песни в ансамбле — что-то я еще значу… Когда я приношу вещь — она обрастает потом таким количеством музыки, что говорить, будто эта вещь принадлежит мне полностью, было бы очень смело. Музыка принадлежит группе, а я придумываю сами песенные темы. Но сколько там еще было придумано Терешкиным или Максимовым… Напри-мер, можно коду песни «Кофе» рассматривать как отдельную пьесу. Ее сочинил Андрюха. Или его отличная кода в «Ночи» — это просто самостоятельная флейтовая пьеса. А аранжировка «Прогулки» — работа Саши Терешкина.

   А.П.: — В свое время у «Хронопа» были проблемы с переменами в духовой секции, поиском не только новых людей, но и новых инструментов. Как ты считаешь, на сегодня эта проблема решена, или у вас остается возможность дальнейшего выбора?

   В.Д.: — Ходят какие-то мысли о привлечении новых инструментов: кто-то говорит, что нужны клавиши — но только если «Korg Ml», или что-то появится еще круче… Просто брать клавишника со стандартным набором тембров — может быть, и не стоит. Но современные клавиши могут модулировать звук, и за счет этого появятся новые краски. Флейта мне нравится тем, что она создает щемящее настроение, а такое настроение — суть «Хронопа». Большая часть песен именно в этом ключе и написана.

   А.П.: — Давай поговорим о проблеме, которая охватывает все творчество и смысл вашей группы — проблеме демократичности и элитарности. Она касается как подхода к творчеству, так и музыкального стиля.
   С момента своего появления «Хроноп» сделал некую заявку на элитарность. Сначала она воспринималась как шутка, поскольку у группы был достаточно слабый технический уровень. Но группа планомерно шла к заявленной цели, становясь все круче и круче, и до выхода в свет второго альбома этот процесс развивался плавно. Публика усваивала это довольно быстро, шла вместе с «Хронопом». А со вторым альбомом произо-шел резкий скачек в направлении цели, и она, в общем, достигнута. Но вместе с тем произошел отрыв от публики — теперь ей предстоит непростая работа, чтобы догнать вас, а некоторые просто не захотят этого сделать. Это касается концепции в целом и музыки в частности. До сих пор присутствовала простая мелодическая и аранжировочная модель, в целом попадающая в категорию «новой волны» /конечно, с некоторыми оговорками/. Сейчас этот уровень оставлен позади, и я не знаю, есть ли возможность к нему вернуться. Я считаю, что группа сделала шаг в направлении более сложных форм, которые можно условно назвать арт-роком. Может быть, тебе не нравится этот термин, но здесь вот в чем дело. Если брать категориями, для меня «новая ^волна» — характеристика демократичности в музыке, а «арт-рок» — характеристика элитарности. Поскольку вы в своей концепции шли от первого ко второму, то и музыкальная модель изменилась соответственно. Похоже, в этом главную роль играют Терешкин и Максимов. Их музыкальное мышление выросло из пост-панковых коротеньких штанишек, мне кажется, им просто неинтересно так играть, они ищут чего-то более сложного. А это уже за гранью демократичной музыки…

   В.Д.: Здесь столько вопросов, что хотелось бы пойти издалека. Когда мы впервые начали слушать «Аквариум» — а было это году в 84-м -я думаю, что очень мало Кому было понятно все,- о чем поет Гребенщиков. Чтобы понять его тексты, нужно было знать культуру «фэнтэзи» /сказочной, ненаучной фантастики/ — нужно было знать восточную литературу и философию, современную западную литературу. Нужно было знать весь рок… много чего нужно было знать, и все это связать вместе.
   Для многих людей Гребенщиков был учителем, причем учителем неформальным. С его помощью фаны открывали для себя такие области, которые они раньше не знали. Теперь о «Хронопе». Прошло уже более шести лет, как мы собрались и начали играть, и переиграли массу всего. И только в 89-90 году я приблизился к тому, что во мне было с самого начала. Наша самая-самая первая запись 85-го года называется «Домашний Аквариум». Если ее сейчас послушать — это было, конечно, примитивно в музыкальном плане, но там были какие-то черты — может быть, в тексте, может быть, просто в подходе к материалу, проявившиеся в 91-м году. Наконец-то я снова вернулся к тому, что всегда во мне было: к интернациональной культуре. Об этом альбоме — «Легче воды» — нельзя сказать, что здесь есть какие-то национальные корни, правильно? Это же касается «Здесь и сейчас». Ко мне пришло то, с чем я всегда жил, и это меня радует. Наконец-то я не живу под чьим-то влиянием — только под влиянием времени. Что-то там есть от постмодерна, особенно в альбоме «Легче воды» — в нем много скрытых и нескрытых цитирований в тексте и в музыке: собственно, это популярное искусство, как бы ты мне ни доказывал, что это арт-рок, или что-то там сложное, недемократичное. Здесь очень много от популярной музыки — хотя бы ее мелодизм…И благодарный слушатель поймет, что главное в «Хронопе» — это мелодизм. Я начал издалека, но, по-моему, осветил все.

   А.П.: — Значит, ты веришь своим фанам, что они постараются врубиться, даже если это будет для них трудновато?

   В.Д.: — Да я и не думаю об этом. Я хочу сказать: откуда во мне эта народность и демократичность? — откуда она во мне, если всегда меня интересовали какие-то новые формы в литературе? И рок не слишком демократичный мне всегда нравился. Мы делаем это так, как нам нравится, и дело слушателя — идти с нами или нет.

   А.П.: — Я вот еще почему заговорил об арт-роке. Если брать сложные музыкальные формы в рок-музыке, то условно их можно разбить на две части: рациональная и иррациональная формы. К рациональным я отношу арт-рок: он всегда цеплялся за пусть усложненные, но уже найденные решения. А иррациональные формы — это авангард, психоделия. . . Я считаю, что «Хроноп» в музыке всегда был рационален. Может быть, это идет от аранжировок — лишних звуков, каких-то случайных, шизовых — я не слышу. Пусть это звучит сложно, накрученно, но всегда можно определить, как это сделано, почему это звучит здесь, а не там. Поэтому, при всей сложности .музыкальных построений, к авангарду творчество «Хронопа» отнести невозможно. Остается арт-рок…

   В.Д.: — Понятно. Конечно, наша музыка рациональна. «Rolling Stones» говорят, что музыка может идти от головы, от сердца, а вот у них музыка идет от гениталий. Но эта музыка звучит уже почти 30 лет, не надоедает и более того — последний альбом у «Роллингов» — отличный. А у нас музыка идет от головы, ну, иногда — от сердца, но уж никак не от гениталий — это плохо…видимо.

   А.П.: — В альбоме «Легче воды» все же больше от сердца, чем от головы — не знаю уж, как там насчет гениталий… В первом альбоме песни совсем другого настроя — это песни 86-87-го годов, когда Шевчук пел о революции — они были более политизированы. Новый же материал аполитичен — за исключением, может быть, песни «Чай». Там речь идет о том, что некто приперся, и у нас нет надежды, что он уйдет. Это что, о коммунистах?

   В. Д. : — Что там происходит мне самому, не понятно. Я ведь никогда не ставлю перед собой задачу написать песню об этом и об этом… Куда уж вынесет, и ‘вот песня вынесла на такой текст, и мне он очень нравится.

   А.П.: — Если брать отечественный рок — в основном, мы воспринимаем в нем тексты. Опять же разделим тексты на две категории. В первой тексты такого героического типа /»Алиса», «Кино», «Чайф»/, где персонаж воздействует на людей и обстоятельства. Во второй тексты — антигероические, где обстоятельства и люди воздействуют на персонаж. Мне кажется, что «Хроноп» относится ко второй группе. Ваши тексты, может быть, немного подвержены фатализму: персонаж воспринимает обстоятельства как данность, и просто пытатся понять, каким образом это меняет его жизнь, воздействует на него, что он может найти в этом для себя интересного. Никоим образом он не моделирует обстоятельства сам.

   В.Д.: — Это абсолютно точно. Когда-то мой друг Кирилл Кобрин сказал, что мой герой старается уйти от проблемы, но никогда не хочет ее решить. То, где он живет — для него данность и привычка. Если, — например, в песне «Пока мы любим друг друга» /с предыдущего альбома/ герой считал, что они «укрыты надежно», то здесь, в песне «Ночь», герою ясно, что дверь не защитит его. Собственно, герой-то всегда один. Он переходит из песни в песню, поэтому и кажется, что все песни связаны. На что-то непонятное, возникшее в одной песне, можно найти ответ в другой. В «Ночи» герой понимает, что все это неотвратимо — наверное, это самая трагичная вещь альбома… Мне показалось, что тот подход, который был в альбоме «Здесь и сейчас» — очень хорош. «Ночь» или, например «Костер» — если вникнуть, представляют собой небольшие истории. Они закончены, но там, может быть, все начинается с конца, потом переходит к началу. Когда ты дослушиваешь песню — все встает перед глазами. Это уже не просто песня-настроение. И с таким подходом я сочинял песни для нового альбома. Большей частью — это песни-истории, песни-рассказы.

   А.П.: — Просто как в жизни: событие произошло, и оно имеет какие-то последствия, а человек потом вспоминает, что же послужило причиной. . .

   В.Д.: — Да, так сказать, «в поисках утраченного времени».

   А.П.: — А с простотой ты борешься?

   В.Д.: — Нет, в альбоме очень много песен с одной музыкальной темой — взять хотя бы великолепную, на мой взгляд, вещь «Ночь» — там ничего не меняется. Просто это гармонично, а в другой вещи не слишком гармонично. Разговор только об этом.

«Ленинская смена» август 1991 г.

Идея авангардного действа витала по всему Союзу — прежде чем пыльцой осесть в чистеньком и демократическом спутнике столичного мегаполиса — Зеленограде. Вчерашние диссиденты уверенно инструктировали оробевших постовых и администраторов — хотя народ не спешил стекаться на плохо анонсированный сеишн во Дворец Молодежи. Святая троица московского андеграунда — Гурьев («Контр КультУра»), Никитин («Тихий Парад»), Коблов (критик) — как организаторы остались недовольны своим детищем: слишком долго делали сцену, слишком тупые пультовики, слишком случайный зритель. Лишь железная воля и винище снимали этот напряг.

   КОТ (Калининград) и Ник Рок-н-Ролл (Владивосток, Москва) прошли на одном зевке — это ладно. Но Баженов (запомнившаяся фигура фестиваля «Черноголовка-87») выдал более индивидуальный риффованный саунд, текст типа «не скрывайте своих слов, глаз, слез» плюс экспрессивное мотание волосней — и повеяло теплой хипповой ностальгией.

   Зеленоград выставил на фестиваль НТО РЕЦЕПТ, который сбацал по аксиоме «тупое + классное = дерьмограунд». Ленинградец Силя был один на один с бас-гитарой и — в своем амплуа: песни про политику и любофф с рифмованием строк «лунный свет, в волосах ее играя» и «раздевайся, дорогая».

   Я согласен с рыцарями Янки (Новосибирск), что о ней надо писать особо и осторожно. Как о ранимом подснежнике. И все же: эта Мелани или Джоплин сибирского пост-панка одних пригвоздила к месту, других сорвала с него. «О-о-о-о» — зимней вьюгой неслось над кочанами, моталками и гребешками. Подруги, фраера, выпендреж — в out. Тянуло к самой колонке, впитать все до капли, чтобы потом, в автобусе на Москву, вспомнить, о чем песня: леший, девушка, бегство, смятение, горечь, победа? Нет, не то «Я не люблю интервью, не наговариваю и не публикую стихи, только пою их», — скажет Янка потом. Подснежнику едино, кто его раздавил — белка или медведь. Янкин имидж, Янкин говорок («Эй, чо у меня с монитором такоя?»), расшитая лямка поверх дождя волос — это уже и не музыка, а что-то от нашего несостоявшегося «я». Ударник упорно стучал по чарли вместо бочки — но это детали.

   ХРОНОП (Горький) сделал удивительно слаженную программу хитов пост-модернистского толка, сдобренную ржавыми проходами гитары, минималистским вокалом Вадима Демидова и наивной (как годовалый ползунок на парламентской сессии) флейтой. Ребят засыпали (в том числе я), как каких-нибудь «битлов», всяческими эпитетами. Вадим покраснел, как рак, и схватился за сердце. Шутки — шутками, но «хроноповский» звук — это и правда кайф, обволакивающий, вездесущий, прозрачный. Тексты на него лягут любые. ХРОНОП пробивает столь же классный менеджер (Игорь Крупин).

   Плох был сейшн или хорош — он есть наш интеллектуальный альтернативный РОК, который еще существует. И слава.

ВБ
«Red Rose», Москва, февраль 1990 г.

Дневник наоборот (о туре “Байкал-90, в рамках акции “Рок чистой воды”)

11 СЕНТЯБРЯ
   Прощай-прости, Байкал! Твоему небу сегодня так идет самолет. Именно сегодня. Стюардессы хвалятся аэрофлотовскими лицами, и мы, разбитые и простуженные, домой летим с радостью. Полчаса назад Пашу Носкова усталая пожилая милиционерша оштрафовала за курение в неположенном месте. Мы громко аплодировали ей, первому учредителю и организатору будущей международной акции “Рок чистого воздуха”;
   Виват!
   Прощай, 3 рубля!
   Прощай, Иркутск!

10 СЕНТЯБРЯ
   День экономики развитого социализма. “Хроноп” шныряет по иркутскому базару и скупает все, что хорошо лежит — кедровые орешки, шишки (того же дерева), масло пихтовое ( очень ценный медицинский препарат), зеленый горошек (по договорным ценам), классные туристические ботинки (для мокрой осени лучше не придумать), пластинки, книги, походя приценивается к мясу (цены как у нас!), персикам, винограду, “адидасам” и проезжающим автомашинам.
   Пока шли мы по Иркутску, кстати, очень напоминающему Горький, пристально вглядывались в лица прохожих; честное слово, писатель Валентин Распутин так и не встретился — дома, что ли, сидел…

9 СЕНТЯБРЯ
   “Байкал-90” осуществлен с помпой — едим в одном , из лучших ресторанов Иркутска “Фильтенберг”, или, как его звали все участники акции — “Кюхельбеккер”. Боже мой, несчастные зеленые фитюльки (хронопы) поели в байкальских ресторанах за всю оставшуюся жизнь. И поэтому изжога мучила их ночам посменно с шустрыми насекомыми.
   Вечерний концерт состоялся в местном цирке со всеми вытекающими отсюда запахами. Звери в основном, видимо, были в отпусках, и по коридорам скитался грусный бесхозный тигренок месяцев трех от роду, которого хронопы хотели приручить на месте, а тот только икал от пеэедания. Концерт был вполне роковым по составу зрителей, и это приятно удивило. Из выступающих можно было бы отметить лишь иркутский “Принцип неопределенности”, играющий такую, казалось, знакомую музыку, что хотелось выйти и подпеть. Впрочем, никто так и не вышел. Остальные (“Чайф”, “Хроноп”, “НЭП”, Юра Наумов) пели простуженными голосами «и давали народу (публике) все, что тот хотел.

8 СЕНТЯБРЯ
   Концерт в Ангарске. Это город-спутник Иркутска, центр нефтехимии. Чтобы представить себе Ангарск, нужно просто выбрать часика полтора и съездить в Дзержинск и… “Ты все поймешь, ты все увидишь сам” (под музыку М. Дунаевского). Реклама в тамошней студенческой газете сообщала, что в концерте “Рока чистой воды” согласились принять участие “Телевизор”, “Машина времени”, “Агата Кристи”, “Калинов мост” (!?), “СВ”, поэтому хронопы и иже с ними были встречены с полным безразличием. Это говорило, с одной стороны, что байкальчане сильно врубаются в рок, с другой стороны — что они не врубаются в рок “ваще”.
   Гвоздем программы на этот раз был бельгийский коллектив “Gangsters D’Amour”, бледный с точки зрения музыки, но с совершенно улетным шоу. Два певца-шоумена не брезговали ни одним способом, чтобы завести сидящих в зале. Сначала это веселило, потом становилось дурным тоном, к концу выступления уже входило в привычку и поэтому с легким сердцем можно было рассматривать вестибюль,. Впрочем, запомнилась их духовая секция о двух трубачах. С драйвом играли.

5, 6, 7 СЕНТЯБРЯ
   “Рокеры чистой воды” оттягиваются на холодном (но еще не покрытом инеем) берегу Байкала на турбазе “Песчаная бухта”. Прозрачность воды в бухте была буквально критической, и постоянно хотелось кричать, что такой “ЧИСТОЙ» вода быть не может; грудь участника экологической акции при этом поднималась, как тесто на дрожжах, и все мы ходили важные, как индюки.
   А местечко и впрямь красивое. Скалы с обеих сторон бухты вызывали в памяти съемки “Десяти негритят”, и эту красоту с удовольствием снимала московская киногруппа, которая обещала месяца через три смонтировать фильм о нашей рок-акции.
   Парусная яхта увозила нас (хронопов и двух незадачливых тусовщиц-голландок) в открытое море (да-да, не озеро!), и мы на всякий случай спрашивали; где тут грот (бац! одна шишка на темени) и где таксель (еще раз — бац!) и почти до крови). Виктора бы Конецкого сюда…
   Вечером б сентября был почти незапланированный сейшн, который неожиданно удался. Миша Борзычин пел “Ю ТУ” почти голосом Боно, Наумов играл блюзы, как бог (жаль, что в январе ты, Юра, уезжаешь за океан форевэ), “Хроноп” тоже травил обслуживающий персонал турбазы своим блюзом (“Отравленный блюз”), в котором Андрюха менял (как всегда удачно) флейту на гитару, Володя Шахрин под аккомпанемент “НЭПа” спел несколько своих рок-н-роллов, которые, конечно, в ленинградской обработке рок-м-роллами уже не являлись. Ей богу, вечерок славный вышел.
   Назад (как, впрочем, и в “Бухту”) ехали на пароходе “Александр Вампилов”, что явно отдавало декадансом — т. к. известный наш драматург (помните “Утиную охоту”?), именем которого названо сие судно, утонул в 72-м году в том же самом Байкале. Но нам явно везло, пароход лишь слегка опаздывал (в оба конца, конечно), что, естественно, ему с легкостью прощалось, ох уж это суеверие…

4 СЕНТЯБРЯ
   Первый концерт акции в столице Бурятии Улан-Удэ. Шахрин в арабском платке выступал сольно и выглядел как смесь Ясира Арафата и Литла Стивена (у Спрингстина такой гитарист был, он еще потом песню “Сан-Сити” написал, а Ясира Арафата все знают, он с Брежневым дружил). “Настя” — как обычно. “НЭП” выступал первым и своим поп-панком тяжело шевелил бурятский Дом спорта, “Хроноп” играл “ночную программу”, куда вошли “Ночная прогулка в чужом районе”, “Здесь и сейчас” и “Багровый охотник”. Исполнялись эти песни в полной темноте, атмосфера в зале действительно была жутковатой.
   Безусловно, открытие этого концерта — “Альянс” с Инной Желанной. Московский профессионализм плюс сильные голоса Инны и Игоря Журавлева (помните, “На заре” — был такой номер а-ля “Депеш”) плюс русские интонации и поп-аранжировки были с энтузиазмом встречены байкальской молодежью. Она проснулась и выбежала танцевать и не прекращала двигаться даже под нудно-помпезные запилы следующей группы программы — “Театра пилигримов”. Неплохо в целом. Жаль лишь Юру Наумова, он из-за улюлюканья жадной до танцев толпы — не смог допеть даже одну песню.

3 СЕНТЯБРЯ
   Только прилетели в Улан-Удэ. А что? Хорошо живут, в магазинах хоть что-то есть. Даже корейские сигареты лежат на прилавках. Орешки — всего по 60 копеек стакан, грызи — не хочу.
   Ездили в центр буддизма в СССР — монастырь Дацан, славное и тихое место, несмотря на экскурсионные группы, влюбленных в экзотику французов и американцев. По периметру монастыря, который прямоугольно обнесен забором, расположены так называемые греховные барабаны, т. е. бочки разной величины, вращающиеся на оси, и на которых нанесены молитвы-заговоры от грехов на древнетибетском. Ох, и покрутили мы эти барабаны. Сколько их было — сто, двести… Словом, покинули мы монастырь, видимо, чистые, что ангелы.
   По дороге нашли одного монаха-шамана и уговорили его послушать последний альбом “Хронопа”, благо, плейер, был с собой. Тот слушал внимательно, лишь изредка приглаживая несуществующие вихры на бритой голове. То, что он поведал нам после прослушивания песен, немного шокировало. Оказывается, хронопья музыка оказывает лечебное действие, причем особенно она полезна гипертоникам, т. е. Тем, кто страдает повышенным давлением. Поэтому склонные к гипертонии чувствуют на концертах “Хронопа” удивительно комфортно, давление приходит в норму, но, к сожалению, лишь на то время пока длится эта музыка. Шаман попросил кассету на память, чтобы лечить ею страждущих; конечно, в такой просьбе ему нельзя было отказать. Так что покидали мы монастырь с чувством глубочайшего удовлетворения.

2 СЕНТЯБРЯ
   Собственно, мы подошли к началу нашего короткого путешествия. Я завидую вам, вы уже все знаете, если внимательно прочитали вышеприведенные записи, а мы еще только летим в Забайкалье на ТУ-134 и нам еще ничего неизвестно из того, что уже знаете вы. Правда, что удивительно, летим на самолете всемером; “Хронопы” и Володя Шахрин. Одна околокосмическая фирма, располагающая несколькими самолетами, любезно согласилась нас бесплатно подбросить в Улан-Удэ. Дэ здравствует авиастоп! И рок-н-ролл тоже!

Вадим Демидов. Опубликовано в газете “Ленинская смена”, 10 .10. 90 г.
Зеленоград — Байкал — Горький