В 80-х в составе «Хронопа» он пел «Сержант Пеппер, живы твои сыновья!» и «Мы гибкие люди, мы шланги!». Тогда же он явил на свет «Любителя жидкости» и с особой деликатностью, как может только он, поведал всем о похмельном «still life». В начале 2000-х пережил лирический «замшевый» период. В настоящем Вадима Демидова – сольное творчество и возрожденный «Хроноп». Что ждать от него в будущем, не знает никто, даже он сам. Но сколько бы еще творческих витков не уготовила судьба Вадиму, его отличительной чертой всегда будет способность быть интеллигентным настолько насколько это возможно в рок- и просто музыке, да и в жизни вообще. Возможно, именно природная интеллигентность помогает ему оставаться самим собой в мире «молодых и богатых». А еще непоколебимая уверенность в том, что все в жизни относительно.
   Сергей Пичугин: — Совсем недавно, кажется, все говорили о Вадиме Демидове в связи с группой «Замша» и знали вас как журналиста региональной вкладки «Аргументов и фактов». Но «Замша» уже давно распалась, а из «АиФ» вы ушли. О самом легендарном проекте с вашим участием – группе «Хроноп» — тоже ничего не слышно. Чем вы занимаетесь сегодня? Готовите ли новые проекты?

   Вадим Демидов: — На самом деле в «нулевые» годы у меня открылось второе дыхание, вернее вновь проснулся интерес к музыке. Начиная с 2000 года, я непрерывно занимаюсь какими-нибудь проектами. Причем чем дальше, тем в большем количестве проектов разных групп я принимаю участие. В разных вариантах: где-то играю, где-то играю и пою, для кого-то пишу песни на заказ. С начала «нулевых» годов я писал песни и музыку в основном для девушек. Сначала для «Замши», позже продюсировал группу «Крупская». И потом, когда захотелось снова написать что-то для себя, долгое время — месяц, может быть дольше, — я размышлял, о чем же мне петь на новом этапе жизни? Проблема, кстати. Я повзрослел, в чем-то изменился… Но со временем эта проблема большей частью решилась, и за последние полтора года я написал примерно 150 песен, то есть каждые 3-4 месяца записывал акустический альбом. В общем, в итоге было из чего выбрать. Несколько песен из этого материала легли в основу нового альбома «Хронопа».

   Сергей Пичугин: — Можно говорить о возрождении «Хронопа»?

   Вадим Демидов: — В общем, да. Еще в прошлом году я прощупывал почву для возможного воссоединения группы. Для этого был повод: в Нижний приезжал один из ее отцов-основателей – Кирилл Кобрин, ныне сотрудник «Радио Свобода» в Праге. Он выпустил книгу воспоминаний о Нижнем Новгороде, Автозаводе, группе «Хроноп». Она называется «Где-то в Европе» и посвящена мне. Презентацию этой книги в Нижнем нам захотелось сделать более-менее пышной. Организацией занимался я и, в конце концов, обзвонил всех «хронопов» с предложением снова вместе сыграть. Мы собрались в клубе на презентацию, Кирилл читал отрывки из книги, и потом мы вместе отыграли десяток песен. Потом были разные брожения, разговоры, перезвоны. И как итог — в начале июля этого года мы записали новый альбом «Любитель жидкости». В него вошли 13 новых песен, но есть и архивный блок из четырех вещей, которые мы раньше по разным причинам не записывали. Я уже отвез альбом в Москву и раскидал на радио и фирмы граммзаписи. Уже пришло множество отзывов, большинство положительные. Москва же подсказала стиль, в котором сегодня играет «Хроноп» — софтрок. Проблема одна – наша группа давно выпала из музыкальной жизни страны, и уйдет немало времени на то, чтобы обрести нашу былую известность.
   Параллельно мы с моим старым другом Андреем Колесовым, с которым знакомы еще с 80-х годов, сделали «на коленках» в домашних условиях альбом нашего с ним дуэта «Лучше поздно». Это музыка, определение которой мне трудно дать. Нечто, находящееся между жанрами: городские песни, но в аккомпанементе присутствует море этнических инструментов. Андрей обладает большой коллекций восточных щипковых и духовых инструментов. Мне, например, этот проект был в чем-то даже интереснее «Хронопа». В «Хронопе» все заведено 20 лет назад и никакой революции в нем уже не сделаешь. Может быть, только песни стали более взрослыми.

   Сергей Пичугин: — Новый «Хроноп» — он какой?

   В. Д: — В каком-то смысле он старомодный по звучанию. В нем нет синтезаторов, зато много скрипичных партий, звучит флейта. В Праге Кирилл (Кобрин – прим.авт.) дал прослушать альбом музыкальному редактору «Радио Свобода». Его мнение мне сначала показалось каким-то парадоксальным, а сейчас я думаю, что оно абсолютно верное. Прослушав этот альбом, сказал он, становится понятным, чем живет провинциальная Россия. С одной стороны, эта оценка кажется немного обидной. Но это правда. Последние 20-30 лет масс-медиа говорят нам о том, что провинция – это плохо. Нужно жить столичными делами, ощущать себя столичным человеком, вращаться в этой столичной жизни. Так и только так правильно, говорят они нам. «Хроноп» предпочитает над этим посмеиваться.

   С. П.: — Ваше имя хорошо известно поклонникам отечественной рок- и поп-музыки. И совершенно непонятно, почему вы до сих пор не в Москве, тем более с таким потенциалом – 150 песен за полтора года?

   В. Д: — Сложный вопрос. Может быть это связано с тем, что, оставаясь в Нижнем, я живу с внутренним убеждением, что своего потолка пока не достиг. В каком-то смысле это помогает мне жить. Потому что, будучи востребованным, я бы сейчас превысил свои творческие возможности, свой потенциал, и бился бы головой о стену. А здесь я живу с ощущением, что мой потолок еще не достигнут, есть масса стремлений и это стимулирует меня на творчество. И что интересно, я не лукавлю.

   С. П.: — Можно ли сегодня зарабатывать на музыке в Нижнем Новгороде?

   В. Д: — Пожалуй, в Нижнем заработать музыкой сложно, хотя как-то на эти деньги жить можно. То есть, скорее нет, чем да. Я знаю многих местных музыкантов, которые пытаются что-то заработать, играя в нижегородских клубах. Все они живут крайне небогато, и все разумно стремятся в Москву. Другое дело, будут ли они там более востребованными, чем здесь? Это большой вопрос. Если ты в Нижнем первый, то в столице будешь, возможно, сто первым.

   С. П.: — Как вы относитесь к утверждению, что художник должен быть голодным?

   В. Д: — Не скажу, что отношусь к нему положительно, но с другой стороны что-то в этом есть. Когда ты сыт и счастлив, у тебя нет мотивации напрягаться, творить, что-то придумывать. Творчество вообще дело очень калорийно затратное. У меня, например, есть такой творческий метод: я придумываю мелодию и потом прослушиваю ее с диктофона на ночь, чтобы во сне она крутилась у меня в голове и возможно утром пришли какие-то ключевые слова. Звучит это, конечно, красиво, но в итоге я просыпаюсь с головной болью, поскольку полночи не спал. (Смеется).

   С. П.: — То есть для вас написание песен – это технологичный процесс?

   В. Д: — Конечно, это технология. Никаких озарений у меня, по крайней мере, не бывает. Если бы я писал песни раз в месяц, то, возможно, делал бы это по озарению. Но если я пишу две песни в неделю и больше, такого не происходит. Это просто род приятной работы. Бренчу себе что-нибудь на гитаре в течение дня, могу за сутки придумать, скажем, три мелодии. На следующий день прослушиваю, принимаю решение: что нужно доработать, что можно уже в этом виде использовать. Потом к мелодии пишутся слова. То есть это однозначно технология. Это и просто, и сложно одновременно.

   С. П.: — Как вы считаете, люди, которые получают деньги за то, что занимаются любимым занятием, скажем, пишут музыку или книги – это редкость, исключение из правил или к этому должен стремиться каждый человек?

   В. Д: — Это цель каждого человека, но даже в музыке добиться этого удается не всем. Иногда твое самовыражение настолько интересное, ясное и доступное, что тебе не нужно напрягаться, чтобы быть понятным слушателем. Любая написанная тобой песня может сразу стать востребованной, хитом. Например, если взять рок-музыку, то у Земфиры или у Юрия Шевчука получается писать песни так, как они живут. Поэтому они понятны многим. Это счастливые люди. Такие счастливые люди встречаются не только в роке. Можно привести примеры поп-музыкантов. Даже такие полярные случаи, как «Руки вверх» или «Звери». Они такие: как живут, так и пишут; как говорят, так и выливают все это в тексты. Причем вполне понятно для слушателя. И им тоже не нужно напрягаться. Это тоже очень счастливые люди и музыканты.
   Но большинству музыкантов приходится делать какое-то усилие над собой и упаковывать свое самовыражение в какую-то удобоусвояемую обертку. Это уже напряжение, и уже не совсем чистое творчество, а больше работа над собой.

   С. П.: — Начиная новый проект, вы думаете о том, как на нем заработать?

   В. Д: — Прежде всего, я думаю о том, чтобы быть интересным людям. Это очень важно: продукт, который ты делаешь, должен быть востребован. Это формула успеха. Если ты придумал нечто, что людям потенциально интересно, то успех – большой или маленький – будет ждать тебя обязательно. Я не открою Америки, если скажу, что существует невероятно простая формула написания песни. Песня равно самовыражение плюс конъюнктура. Нет хорошей песни, если в ней нет самовыражения, то есть ты обязательно должен вкладывать в нее душу. Но в то же время вкладывать в песню душу, не задумываясь о том, что эту песню кто-то будет слушать, что она должна быть доступной и интересной людям, просто бесполезно.

   С. П.: — Как понимать ваше участие в таких поп-проектах, как «Замша»? Вроде бы вы, скорее, представитель рок-музыки. Этот проект был бизнесом или в нем тоже присутствовало ваше самовыражение?

   В. Д: — Глупо скрывать, что когда мы организовывали «Замшу», мы думали о коммерческом успехе этой группы. Но если закрыть глаза на обертку – синтезаторы, глянец, поющую девушку – мы увидим совсем другое. Я вообще считаю, что «Замша» — группа крайне умная. В ее песнях очень много интересных идей и историй. Возможно, идеология, заложенная в группу, была опять же идеологией молодых и богатых. Но в этом ничего страшного нет, она же не расходится с общемировой идеологией. Зато «Замша» была иронична. Кстати, многие песни получались прямо-таки с искренней сердечной болью. И я писал все эти песни так, как будто я писал их о себе. Многие говорили: ну как же так, ты «залез в платье», пишешь песни для девушки и все как-то сладко-гладко. А девушки мне делали комплименты в том смысле, что я сумел сочинить песни, схожие с их мировоззрением. Но я ничего специально из себя не выжимал, просто писал о себе, своих ощущениях. Значит, мы просто похожи.
   Это было совершенно искреннее творчество. Более того, если быть совсем откровенным, половина песен была написана мною во время последнего года существования старого «Хронопа» — в 1999 году. В 2000 мы начали «Замшу». Те песни и стали базой группы, ничего не нужно было специально придумывать. Концепция группы была заложена в написанных песнях. Это была любовная лирика. Ничего зазорного я в этом не вижу, ведь по большому счету все пишут о любви.
   Сейчас мы размышляем о возрождении «Замши», даже несколько раз встречались, обсуждали, как это могло бы быть. Недавно я общался с Артемием Троицким, он тоже спрашивал меня о «Замше», и даже сказал, что готов выпустить нашу пластинку на своем подлэйбле рекорд-компании «Союз». Он всегда очень любил «Замшу». Помнится, называл ее в Playboy «Открытием 2000-го года». Он мне признался, что из написанных песен «Замши» половина ему просто нравится, и он бы их с удовольствием выпустил.

   С. П.: — К своим проектам вы относитесь как к предприятиям? У вас есть задатки предпринимателя, организатора?

   В. Д.: — Нет, ко мне деньги не липнут. И никаких изменений в этом вопросе не предвидится. Конечно, организовать какой-то проект – это тоже предпринимательство. Но обычно проект начинается на голом энтузиазме, который потом неизбежно упирается в поиск хотя бы минимальной суммы денег на производство музыки. Это не большие суммы. Чтобы произвести продукт, записать альбом, даже снять клип, огромных денег не требуется. А вот продвинуть его, организовать промо-компанию, проплатить эфиры на ТВ, поставить песню в ротацию на радио и ТВ и тому подобное стоит очень много. Это затраты совершенно не сопоставимые с производством музыки. Можно ведь и не сочинять песни, их можно купить, это не дорого. Это копейки по сравнению с затратами на рекламную компанию. И вот эта часть проекта не удавалась мне нечасто.
   Надо сказать, что об этот порог спотыкается очень много музыкантов из провинции. Довольно много хорошей музыки мы не можем услышать просто потому, что она не дошла до потребителя. Мы удивляемся, как же так? На радио и ТВ совершенно нечего посмотреть и послушать, одна туфта. Но ведь хорошая музыка может дойти до потребителя только с помощью очень больших затрат, которых у провинциальных музыкантов чаще всего нет. У крупных российских продюсеров пока не практикуется поиск талантов в провинции. Мы до этого еще не дошли. Есть положительные примеры, когда группа сама в себя сколько-то вложила, что-то записала, приехала в Москву, и ее материал удачно был кем-то услышан, кому-то понравился. Классический пример такого успеха – «Ума Турман». Их песни очень понравились продюсеру, он просто влюбился в них, стал заниматься раскруткой, вложил большую сумму денег и сейчас эта группа – фабрика по производству песен и клипов, потому что дает хорошую отдачу. Но таких продюсеров, умеющих правильно рисковать, в Москве очень мало.

    С. П.: — Вы стремитесь к тому, чтобы хорошо зарабатывать?

   В. Д.: — Масс-медиа навязали нам установку, что в этом мире хороши только молодые и богатые. Это идеология современного общества. Если ты не молод и не богат, значит, находишься где-то на свалке истории. Поэтому хочешь или не хочешь, поскольку ты живешь в реальном мире, в обществе, тебе приходится носить в себе эту формулу общественного признания и стремиться ей соответствовать. И ты бы рад был забыть о стремлении быть молодым и богатым, да окружающие тут же о нем напоминают…
   Разумеется, есть люди, которые не подвластны этой идеологии, я таких знаю. Они живут в своем внутреннем мире. Я интроверт и вроде бы тоже склонен к созданию своего мира, в котором можно было бы комфортно жить. Но полностью закрыться не получается. Иногда и у нас с женой возникают разговоры, что было бы классно жить где-нибудь в Испании, в маленьком домике у моря, смотреть вечерами на закат. То есть картинка опять же из глянцевого журнала, черт бы его побрал! (Смеется).

    С. П.: — Стремление быть молодым и богатым – это главный стимул для того, чтобы зарабатывать деньги?

   В. Д.: — Это не является моим стимулом, но для подавляющего большинства людей в стране это, безусловно, главный стимул. И даже для тех, кто вроде бы не живет, а выживает, это тоже стимул. От него никуда не денешься: масс-медиа достанут тебя везде. Проходя мимо киоска с яркими глянцевыми журналами, призывающими жить молодо и богато, или смотря телевизор, который диктует нам исключительно глянец, человек примеряет на себя эту жизнь независимо от того финансового положения, в каком находится в данную минуту. Крайне сложно создать свое убежище и не думать об этом. Но мне-то в этом смысле повезло: у меня есть отдушина, которая называется музыка. Если взять мой распорядок дня, он будет полностью связан с музыкой: я постоянно пишу песни, играю с разными музыкантами, слушаю новые альбомы, к кому-то еду взять послушать какой-то новый диск, в Интернете отслеживаю все существующие музыкальные новости. Я живу в этом и этим.

   С. П.: — Вы знаете, что нужно делать, чтобы стать молодым и богатым?

   В. Д.: — Идеология молодых и богатых вложена в каждого из нас, но в разной степени. И не важно, много человек работает или нет. Можно вкалывать сколько угодно, и все равно ничего не добиться в жизни. Просто не дано, что-то необходимое для успеха в человека не вложено. Это же не шутка, когда говорят, что если отнять все деньги у тех, кто сегодня владеет их большей частью, и поделить поровну между всеми людьми, а через год посмотреть что будет, то к этому времени эти деньги снова соберутся именно у тех же людей, у которых их и отняли. Это — правда, об этом говорит здравый смысл. Такое положение вещей не зависит от государственного строя, от ситуации в стране. Значит, им дано их иметь, у этих людей деньги держаться в руках и они знают, как эти деньги преумножить. Другие люди не знают и не умеют. Деньги к ним не идут и никогда не придут, сколько они не бейся. Это аксиома.

   С. П.: — Ваше отношение к деньгам с течением времени – в 80-е, 90-е, 2000-е годы — менялось?

   В. Д.: — Никакого существенного отличия в отношении к деньгам в разные годы для меня не существовало. Я воспринимаю их присутствие в жизни как данность. Нам такие правила игры продиктовали, мы по ним и живем. Такое ощущение, что мы все играем в игру «Монополия». Деньги – главное правило этой игры. Всем раздали определенное количество карточек, каждый день мы бросаем кости. У одного кости выпадают на клетки «Казино» или «Новый дом», у другого — на клетку «Банкрот». Что тут поделаешь? Правила изменить нельзя, да и не нужно. Я уже давно не революционер.
   Мое отношение к деньгам довольно неопределенное. Но для меня правила игры были все время одинаковыми. Я работал только для того, чтобы найти время для любимого занятия, поэтому карьеру как таковую никогда не строил. Единственное, что я построил – мой мир музыки, который я воздвиг вокруг себя. Это моя отдушина и некий результат моей личной карьеры. Эта отдушина, как мне кажется, заполняет меня всего, является моей жизнью. Возможно, этот мир музыки создает лишь иллюзию полноты жизни. Но зато иллюзию лично мне очень приятную.

   С. П.: — Вы верите в судьбу, в то, что каждому человеку предначертан какой-то определенный путь?

   В. Д.: — Я, наверное, буду очень противоречивым, когда заявлю, что при таких суждениях о деньгах я совсем не верю в судьбу. Именно это, по моему, позволяет мне развиваться и не иметь собственного потолка. Если бы я знал, что все в жизни предопределено, то не участвовал бы в творчестве. Но я же что-то делаю, и как-то даже не хочется думать, что все уже известно. Очень скучно жить, зная все наперед.

   С. П.: — Вы подводили для себя черту: многого ли в жизни достигли?

   В. Д.: — Как я уже сказал, своего потолка я не достиг, и это очень важно для творчества. Как любой творческий человек я хочу самореализоваться, хочу, чтобы мои песни пела вся страна. Это совершенно нормально для любого человека. Так как этого еще нет, значит, есть еще темы для написания песен.
   Успех – это некий индикатор взаимоотношений человека с окружающим миром, в то же время счастье отражает его взаимоотношения с внутренним миром. И я даже немного боюсь, что с приходом успеха уйдет мое счастье, моя внутренняя гармония с миром. Сейчас для меня песни – это мое самовыражение, это доставляет мне удовольствие, в каком-то смысле это приятная работа. При достижении успеха придется стремиться повышать планку и может наступить момент, когда это станет в тягость, и я это в успехе ненавижу. Мне бы не хотелось дойти до этого момента. Хочется соблюсти какой-то баланс. Скажем, некоторые продюсеры обращаются ко мне, чтобы я написал для их проектов песни. Эту часть творчества я воспринимаю как работу. Конечно, стараюсь не халтурить и пишу так же, как я бы писал лично для себя. Но есть и отдушина. Например, мой «Хроноп», проект «Лучше поздно» или даже «Замша».

   С. П.: — Есть ли желание добиться большего? К чему вы стремитесь? Какие у вас ориентиры?

   В. Д.: — Ориентиров я никогда себе не ставил. Все идет, как идет, и хорошо. Загадывать на будущее – это не мое. Какой смысл загадывать, если оно может не случиться? Я об этом не думаю, и не трачу на это время. Я воспринимаю бытие в качестве такой метафоры: жизнь – как море волн, а я плыву на доске по этим волнам. И иногда на меня идет волна, которая сама подсказывает, что нужно перепрыгнуть на другую доску, сменить направление движения. Это не придумано, это так и есть. В какой-то момент жизни я понимаю, что пришла пора сменить волну и перепрыгиваю с одной доски на другую.
   И еще есть убеждение, основанное на моем личном опыте, что только на пустое место приходит что-то новое. Иногда нужно вообще уйти в никуда, оставить прежнее занятие, чтобы пришло что-то новое, то, что тебе действительно нужно. Когда уходишь в никуда, количество предложений от новых работодателей или просто предложений о проектах почему-то возрастает в разы. В свое время мне понадобилось уйти из «Замши», чтобы в жизни появилось что-то другое. И так происходит все время. Новые варианты не заставляют себя долго ждать.
   Но, безусловно, определенные усилия предпринимать нужно. И я их предпринимаю, иначе, зачем же я отвез новую пластинку «Хронопа» на московские лейблы? Это не мечта, а скорее именно стремление. Я все время хочу сделать конкурентноспособный продукт, показать его, причем, желательно так, чтобы меня там не «обломали». Я знаю, что я могу это сделать и собственно, все время этим занимаюсь. В общем, я тот неудачник, который все время сучит лапами.

   С. П.: — Почему же неудачник?

   В. Д.: — Достаток и успех — вещи очень относительные. Возможно, кто-то завидует мне, представляя, какая у меня музыкальная история, например, тот факт, что я некогда основал первую группу истинно русского рока в Горьком, что были концерты, пластинки, гастроли… Что я легко могу распрощаться с одним коллективом и организовать другой и хотя все это происходит, как любой развод — с неким внутренним волнением, я все равно делаю это с внутренней уверенностью, что могу всегда создать что-то новое с нуля и все равно чего-то добиться, достичь определенного успеха. Кто-то считает, что мне повезло в жизни. А я думаю, что не очень. В этом тоже есть относительность: кто-то завидует мне, а я завидую какому-то более успешному человеку. Если понимать суть этой относительности, то, в общем-то, жить можно.

   Журнал «Наши деньги»
   Беседовал Сергей Пичугин, сентябрь 2006 г.

Легендарный «Хроноп», первая настоящая рок-группа, рожденная в закрытом Горьком, снова в строю. 16 декабря, через двадцать лет после своего первого концерта они выступят в «Рокко», где презентуют новый альбом.
   Тринадцать свежих песен, четыре старые, в том числе «Любитель жидкости», которую прославил Чиж (Сергей Чиграков).
   Автор — Вадим Демидов. Он же — вокал, гитара, неформальное лидерство. Наш бывший коллега, журналист и ныне свободный музыкант накануне концерта наведался в редакцию, вместе мы посидели за «круглым столом» под аккомпанемент новых песен.

   — Сейчас многие распавшиеся когда-то группы снова записываются вместе. Что это — ностальгия, мода на прошлое?
   — К сожалению, в нашей стране есть только одна ностальгия — по дискотеке 80-х, по «Модерн Токинг». По русскому року особо никто не скучает. Ну и что? Мы не собираемся подражать кому бы то ни было. Просто сороковник – идеальный возраст для обретения второго дыхания. Новый альбом – это шаг вперед. Возможно, впервые «Хроноп», в прошлом группа откровенно снобистская, развернулся лицом к слушателю. Я за последние два года написал больше 150 песен. И друзья, которые эти песни услышали, буквально вытолкнули меня на сцену.
   — Кто такие «хронопы» сейчас, и с чего они начинали?
   — Участники группы заняты в разных областях. Алексей Максимов – профессиональный гончар, член союза художников России. Павел Носков работает менеджером, Андрей Малых играет на флейте в симфоническом оркестре филармонии. Поддерживает связь с нами ныне журналист и писатель Кирилл Кобрин, он по прежнему редактор на радио «Свобода», пишет рассказы и эссе, не забывая свой родной автозавод.
   Последний альбом мы писали вместе со скрипачом и старинным другом Максимом Поведским, а для концертной работы я привлек молодого гитариста-виртуоза Юру Лисина.
   Будущие «хронопы» познакомились в 80-м, еще студенты были. Тогда хорошая музыка и хорошие книги были в дефиците. Вместе ходили на книжный и пластиночный толчок, а по вечерам устраивали конкурсы рассказов. Закупали много портвейна, каждый читал свой рассказ, судили закрытым голосованием. Потом придумали «Хроноп», и за 23 дня дома записали первый альбом. В октябре 1986-го на первом рок-фестивале дали первый «электрический» концерт. Вызвали шквал эмоций.
   — Вас считали скандальными, спорными. Кто и почему?
   — Музыкальный фон был: «мир во всем мире», комсомольские песни. А мы и о любви пели по-другому, человеческим языком. Это не всем нравилось. Зал на первом рок-фестивале бушевал. Одни хотели нас на руках вынести. Другие – кастрировать (такая записка пришла из зала). Комсомольцы цинично дали приз — книгу «Наша цель коммунизм» с памятником Ленина на обложке. Вручал ее председатель жюри Артемий Троицкий. А после фестиваля было афтепати на квартире одного из моих друзей. Троицкий сказал, что мы похожи на «Кино». И я помню Леха Максимов, наш басист, когда все порядком напились, попытался Троицкому внушить, что «мы — не «Кино»!” Артемий, впрочем, достаточно высоко оценил наш последний альбом.
   

   Любовь – начало клевое

   — Твои новые песни в духе прежнего «Хронопа»?
   Если бы все это было вторично, вряд ли я смог бы всех собрать. «Хронопы» — образованные и крайне язвительные люди. Да и сам я критично отношусь к прежним работам. Стараюсь как Пастернак (уж извините) от сложности перейти к простоте. Абсолютно уверен: тех переживаний, сюжетов и лексики, что есть в моих песнях, у других авторов вы не встретите. Хотя вроде ничего уникального нет – пою о любви, утратах и надеждах, о том, что всегда можно начать с начала. Особенно девушкам нравится… Но в Интернете читаю — и мужчины оценивают высоко… Саша Чернецкий из «Разных людей», тот парень, к которому Чиж когда-то уехал в Харьков, выдал, что это — лучшая запись в нулевых годах. С московских лейблов (то есть фирм звукозаписи) было много хороших отзывов.
   — Фразу из недавней песни «ложишься спать с одной, поешь совсем другой, а третью любишь» как можешь прокомментировать…
   -Я никакой не Казанова, никогда им не был, и уж точно не буду. Однако каждый день с кем-то общаешься, и с женщинами – тоже. У всех истории жизни кривые. У того, что происходят в реале, обычно начало клевое, романтичное, а концы какие-то ужасные. Вот и начинаешь присочинять, представляешь, а как это могло бы быть. И выходит песня. Конечно же, поешь о какой-то лучшей жизни, о незамутненных отношениях. Жизнь-то не устраивает. Живешь всегда не так, как хочешь. Хотя… с другой стороны, я – абсолютно счастливый человек.
   — Жена – твой первый слушатель?
   -Конечно, Наверное, вы замечали, что после окончания какой-то большой работы, часто бываешь разочарован сделанным. Так случилось и с записью альбома. Я видел его недостатки. Которые, возможно, обычные слушатели и не смогут заметить. Но для того, чтобы ехать в Москву, разносить диск по фирмам звукозаписи и журналистам, разговаривать с людьми, ты должен быть в своей работе по-настоящему уверен. И конечно Лена всегда находит такие слова, чтобы внушить мне уверенность в своих силах, что очень важно.
   -Ты 150 песен написал за два года. Про Путина спел?
   -У меня был период, когда заказывали песни продюсеры для своих коллективов, и я на это постоянно велся. Просто в порядке бреда (ты же никогда не знаешь, какую песню у тебя купят) сочинил, не помню дословно, но как-то так: «Моя любовь в эпоху Путина», что-то там «в клубок невероятный спутана». Песню услышал Женя Скрипкин, руководитель аккомпанирующей группы у Димы Билана. И он сказал: «Это хит прямо!» Но никто так до сих пор и не купил. Наверное, очень экстремально.
   Зато купили песню «Лето» в сериал «Обреченная стать звездой» (т/к «Россия»), она там даже хитом стала.

   Романтика рока

   — Вот ты уверен, что знаешь рецепт хита, а как становятся звездами? Для чего все эти «народные песни» придуманы?
   — На каждом радио есть какая-то игрушка, хит-парад. Создается видимость, что народ что-то решает. Но все решают деньги, вложенные в раскрутку исполнителя. Сейчас все группы, которые ты видишь по телевизору или те, что крутят по радио — продюсерские. У всех расписан медиа-план – где, когда и сколько раз песня прозвучит. Исключения бывают: «Мою Чечню» (группа «Замша») крутили без всяких денег. Иногда песня — во вкусе программного директора, и он ставит ее в эфир. Но когда приезжаешь в Москву, кроме уверенности у тебя — абсолютно точно — должен быть толстый карман. По любому, куда бы ты не зашел — на радио ли, на лейбл ли, сразу спрашивают, есть ли за тобой деньги? И романтика русского рока тут не при чем. Хотя… когда Троицкий стал говорить в студии «Союз» о «Хронопе», там один из продюсеров вспомнил нашу виниловую пластинку, она вышла на «Мелодии» в 91-м, и заронил мысль переиздать тот альбом. История у нас есть. И опыт тоже.
   — Девушкам вы нравитесь, дело за деньгами?
   — И не только. Мы когда начали записывать новый альбом, Леша Максимов, наш гончар, сразу сказал, что нужно переименоваться. Он считает, «Хроноп» — несчастливое название. У этого слова с аурами, как поет БГ, что-то не то, это имя человека несчастного, рефлексирующего. Надо называться «Непобедимый», «Смелый», и тогда будет все здорово, тогда бы у нас был очень мощный фен-шуй. Забавно, что я прочитал в Интернете анонс московской презентации книги Кирилла Кобрина: «Во время презентации прозвучат песни самой неудачливой в мире группы «Хроноп». Кто это придумал, я не знаю, но в этом что-то есть…
   Что будешь делать дальше?
   План — серьезно заниматься «Хронопом». Отрепетировали концертную программу. Скоро запишем новую студийный альбом. Вновь буду долбить лейблы и продюсеров. Потом новые песни, новые программы. И так далее. Видимо, время настало. И главное – мне самому все это очень нравится..

    Виктория Азарова, еженедельник «Свой взгляд», декабрь 2006 г.

16 декабря в шесть часов вечера в ночном клубе «Рокко» состоится судьбоносное событие. Легендарная нижегородская рок-группа «Хроноп» во главе со своим легендарным лидером Вадимом Демидовым сыграет концерт и представит свой новый (шестой) альбом «Любитель жидкости». Название «Любитель жидкости» не должно обмануть никого из поклонников: «хронопы» покажут совершенно новые песни, к которым, впрочем, «приписаны» четыре старые — в том числе «Любитель…» Повторения пройденного, однако, не случится. Четыре старых хита – а кроме «Любителя жидкости» здесь еще и знаменитое «Я на стуле сижу у окна» — никогда раньше не были записаны.

   Амбиции
   В определении предстоящего события как судьбоносного парадоксальным образом нет преувеличения. «Хроноп» возродился, причем возродился с конкретной и амбициозной целью: занять в рок-музыке место, которое однажды было очень близко от группы, но так и осталось ею не занятым. Свое место.
   …История «Хронопа» началась второго мая 1985 года.
   Светило солнце. На проспекте Кирова, где жил молодой человек по имени Кирилл Кобрин (он же потом Кирьян), было послепразднично тихо.    Вдруг зазвонил телефон. В трубке торжественно и значительно прозвучал голос Вадима Демидова (он же Демид). «Кирьян, — сказал Демид медленно и гордо, — мне двадцать четыре года, и я еще не знаменит».    Это оказалось импульсом. Потому что вечером того же дня будущие «хронопы» (кроме Вадима Демидова и Кирилла Кобрина, в эпохальной встрече приняли участие Александр Терешкин и два Алексея – Максимов и Казимиров) собрались на площади Горького и решили, что они – группа. Названия, впрочем, тогда не было; оно придумалось позже.
   Самое занимательное, что единственным музыкантом в этой компании был Александр Терешкин. Музыкальные данные группы начальной стадии ее бытия вполне конкретно обозначил Вадим Демидов: «Лехант (Алексей Казимиров) в музыкалке учился игре на фоно, но, судя по его навыкам, как-то без толку. Я немного дринькал по-подъездному на гитарке и пописывал дурацкие песенки, которые мне казались ужасно «нововолновыми». В общем, в 85-м году «хронопов» назвал бы музыкантами только очень щедрый человек».
   Звездный час «Хронопа» пробил осенью 1986-го. Это было на первом Горьковском рок-фестивале, председателем жюри которого был сам Артемий Троицкий – главный рок-критик и рок-авторитет страны.
   Жюри присудило «Хронопу» приз за самую спорную программу. Одновременно музыканты получили истинно всегорьковскую молодежную любовь («хронопов» стали узнавать на улицах) и откровенное неодобрение комсомольского начальства (тогда еще вовсю был комсомол, для которого группа стала «врагом номер один»).
   Потом был успех на Подольском рок-фестивале 1987 года, где «Хроноп» участвовал на равных с «ДДТ», «Зоопарком», «Наутилусом» и прочими группами первого для того времени ряда. Образы вроде «эротических плясок старого динозавра» и лозунги типа «мы гибкие люди, мы шланги», какими были полны тексты хронопских песен, вызывали взрывы аплодисментов. В итоге – третье место и даже денежный приз (впрочем, сразу испарившийся). После выступления в Подольске «Хроноп» объездил полстраны, записал несколько альбомов («Мелодия», например, выпустила диск «Здесь и сейчас»), иногда попадал в хит-парады…
   А потом все изменилось. Группа распалась Последние пять лет «Хроноп» вообще не играл вместе. Его участники сохранили дружеские отношения, но жизненные пути развели их друг от друга почти недосягаемо далеко.
   …И вот сейчас «хронопы» опять объединились.
   На мой вопрос «зачем?» Вадим Демидов ответил прямо, конкретно и без малейшего нежного приседания: да, они вернулись, чтобы занять некогда не занятое ими место. И они займут его, потому что он, Вадим, видит для этого реальный шанс.
   Всякому, однако, понятно: шанс и будущее хотя и связанные категории, но связанные не абсолютно. Потому-то я и определила предстоящий в «Рокко» концерт как в очевидной степени судьбоносный.

   Основания
   — Основания – вот о чем сразу хочется спросить. Чего такого случилось, что «Хроноп» вдруг взял – и поверил в успех в условиях, когда все знают, что попасть в верхний ряд шоу-бизнеса практически невозможно?
   Вадим Демидов:
   -Ну почему же невозможно? Мы записали альбом «Любитель жидкости». Я поехал в Москву раздавать его на фирмы звукозаписи, журналистам, вообще по всем тем связям, какие у меня есть. Отзывы крайне благожелательные. Я встречался с Троицким. Он не только критик; у него на «Союзе» своя фирма. «Сильные, как всегда у тебя, тексты, — сказал Троицкий, — и вообще альбом отличный». Это, конечно, не обещание. Но не исключено, что наш новый альбом действительно выйдет в Москве. Я передал пластинку в Питер, и в питерской рок-тусовке она произвела сильное впечатление. Сашу Чернецкого, который вместе с Чижом играет в «Разных людях», песни так задели, что он даже выложил их у себя в «Живом Журнале» с пометкой «лучшая запись 2000-х годов». Народ их скачивает и ахает…
    -Дальше надо ожидать, что заработает схема: альбом разойдется, музыку полюбят, она попадет на радио, а потом вы сможете ездить с концертами?
   — Наши песни вполне радиоформатны. И полуторачасовую концертную программу мы уже подготовили.
   -Расскажи о начале нового движения. Когда, при каких обстоятельствах ты решил, что надо возвращать «Хроноп»?
   -Летом 2004-го, когда группа «Крупская» — мой предыдущий проект — распалась, я сидел в растерянности, не знал, что делать и немного грустил. А потом спросил себя — почему уже четыре года я пишу для других исполнителей? Дай-ка я напишу что-то для себя! И вдруг поймал себя на том, что разучился писать для себя. Так, как писал раньше в «Хронопе», больше писать я не хотел. Нужно было выходить на новый уровень. И как бы сама собой придумалась песня «Лежу на Луне». Когда я ее спел, друзья в один голос мне сказали, что это шедевр. После этого я стал писать песни каждый день. За два года я написал больше ста пятидесяти вещей. А поскольку в то время я начал сольно выступать в кафе «Паутина», мне было очень удобно сразу проверять на публике, нравится ей моя новая песня или нет.
   Я собрал «хронопов». Мы опять начали репетировать. Потом отобрали 13 песен, которые показались лучшими из новых, записали их, плюс к ним четыре песни из старого репертуара – нашу классику, которая никогда не была записана. И получилась пластинка. Сейчас «Хроноп» – это абсолютно молодая, новая группа, которая заметила, что ее песни нравятся людям. Поэтому мы будем записывать все новые и новые альбомы. Я дал себе слово, что буду бить в одну точку, пока не определится результат. А потом, есть еще понятие долга…
   -Какого долга? Перед кем?
   -Однажды я понял: не может группа с такой большой историей – все-таки первая настоящая рок-группа в закрытом совковом городе – исчезнуть просто так. Если припомнить, тогда даже самые безобидные наши песни воспринимались как росток свободомыслия. И все последние годы мне казалось, что мы должны сделать нечто большее, чем сделали до сих пор. Я работал в других командах и думал: «Ну почему я тогда не довел дело до конца?» Мы не только свои надежды обломали; мы обломали и надежды наших поклонников. Только запишем цикл песен – пропадем. Только что-то споем – опять исчезнем в своем подвале, чтобы решать какие-то внутренние задачи… Настал момент возвращения. Сочинились песни. Мы можем отдать долги тем, кто любит и продолжает любить нашу музыку.

   Правда жизни
   — «Хроноп» нов и молод. А ты? В каком возрасте себя ощущаешь ты?
   -Я чувствую себя «олдовым». Не молодым и не старым. Пришло понимание ремесла и уверенность в своих силах. За время, прошедшее после того «Хронопа», я поднабрался опыта. Дружил. Любил. Разводился. Пришли новые знания. Эти новые знания и новый я и есть мои новые песни.
   -Тебя не смущает, что ситуация изменилась и стало труднее пробиться?
   -Не изменилось вообще ничего. Не знаю, когда было проще донести свой материал до людей: когда все давила непробиваемая цензура и концерты обламывались через один, или сейчас, когда ты должен заплатить из своего кармана немалые деньги за зал, за запись, за все.
   -Другие «хронопы» — твои полные единомышленники? Они тоже готовы биться до последнего и, условно говоря, отдать все?
   -На заклание они, может быть, себя не отдадут. Семьи, обязательства, профессии… Никто свои работы бросать не собирается. Однако не ропщут – репетируют, записываются.
   Чем сегодня заняты участники “Хронопа”.
   Вадим Демидов – журналист.
   Алексей Максимов – профессиональный гончар. Член Союза художников России.
   Павел Носков работает менеджером компании, занимающейся производством торгового оборудования.
   Андрей Малых играет на флейте в симфоническом оркестре нижегородской филармонии.
   …Но пока им интересно, и интерес держит нас вместе. Мы делаем сейчас программу, чтобы записать ее в новом году. Времени тратится не так уж много. Две-три репетиции в неделю по три-четыре часа. Это столько, сколько обычно сорокалетние юноши тратят на футбольные тренировки или дружеские походы в сауну – распространенные способы проведения времени.
   -В прежние годы вас поругивали за слабый музыкальный профессионализм…
   -Можно быть суперисполнителем и не добиться никаких успехов. Конечно, важно, когда ты выходишь к публике, чтобы ты полноценно донес песню. И мы это можем! Но говорить о паганиниевском мастерстве в рок-музыке вряд ли нужно. Я знаю, что масса музыкантов западных суперпопулярных групп не является виртуозами. Надо помнить, что русский рок – это бардовская песня, сыгранная в электричестве. И важно не что-то отдельное – музыка или слова, и message – послание публике. Насколько оно в духе времени.
   -Твои песни – в духе?
   -Я абсолютно точно знаю, что такого, как я говорю в песнях, больше сегодня вообще никто не расскажет. Я не вижу, чтобы хоть кто-то делал нечто похожее. Совершенно новый взгляд. Впрочем, я всего лишь говорю о том, что сегодня происходит с моим современником. Много песен о любви. Но в них есть такие сюжеты и такие детали, что получаются истории не только о любви, но о чем-то значимом и важном для всех…
   -Слушай, ты просто счастливым каким-то стал, что ли?
   — С начала нулевых годов у меня идет счастливое время. Я все время создаю какой-то материал. Кто-то его записывает, и он живет. У меня дома куча дисков с моими песнями в разном исполнении. Ко мне часто обращаются с заказами. У меня, например, ты не поверишь — купили песню для сериала «Обреченная стать звездой» на канале «Россия».
   -И все же громко знаменитым ты не стал. Чиж–Чиграков поет твои песни; его знают, а тебя нет… Не заедает?
   — Заедает, наверное. Но все же не совсем уж никто меня не знает. Хотя по большому счету, конечно, все верно. И эту ситуацию я хочу исправить. И не просто хочу. Я вновь собрал «Хроноп». И даже привлек молодого одаренного гитариста с очень широким музыкальным кругозором Юру Лисина. С ним здорово репетируется, и он поможет «Хронопу» при записи следующего альбома. Видишь, я начал действовать…

   Вместо послесловия
   -В 99-м мы расстались, в 2004-м сошлись вновь. Сороковник – возможно, идеальный возраст для обнаружения второго дыхания, — сказал Вадим Демидов, и с ним трудно не согласиться.
   Сороковник – хорошее время, чтобы попробовать найти утраченное время. Марсель Пруст – любимый писатель Вадима Демидова – полагал, что это возможно. Найдут ли свое утраченное время «Хронопы», увидим.
   Очень хочется, чтобы нашли.

   Вера Романова, еженедельник «ГОРОД И ГОРОЖАНЕ»    Декабрь 2006

Человек в пиджаке и глухой водолазке под горло со сложенными впереди ниже пояса руками – и вроде бы у него должна быть вполне интеллигентная физиономия…
   Но об этом можно только догадываться – на голове его ведро. И всего три слова: «Хроноп. Любитель жидкости». Передо мной новый альбом возрожденного «Хронопа», презентация которого состоится 16 декабря в клубе «Рокко».    Вы спросите, зачем я так подробно описала «титул» диска? А в нем суть, отвечаю – суть альбома, песен, их автора – «не певца, не артиста, не гитариста» Вадима Демидова, и отчасти всего «Хронопа», первой рок-группы, рожденной в 1985 году в закрытом Горьком.    — У меня свой мирок, — говорит Демидов, — и я его пою, не замахиваясь на судьбы страны, мира, земного шара. Я бытописатель. Пишу о том, что происходит на кухне и в спальне – детали, нюансы взаимоотношений полов, мужчины и женщины.
   «Сижу на луне», «Напиваются», «Не певец», «Когда ты курила траву и слушала регги», прославленный «Чижом» «Любитель жидкости» — всего в альбом вошло 17 песен, по большей части написанных Демидовым с 2004 по 2006 год, годы фактического небытия «Хронопа». Но есть и четыре классические песни группы.
   — Практически еженедельные мои концерты в клубе «Паутина», — продолжает Вадим, — собиравшие немало людей, стали индикаторами «хитовости» моих песен. Можно сказать, все лучшее, что там исполнялось, вошло в «Любителя жидкости».
   С другой стороны, я считаю, что лучшие мои песни – они беспонтовые, в смысле «без понтов», а не в смысле «плохие». В своей последней книге Пелевин говорит, что гламур стал нашей идеологией, и я с ним согласен. А что такое гламур? – по большому счету, это понты. Так вот я с некоторых пор, думаю, перестал понтоваться. Вернее, понты есть, но они совершенно иного качества, чем, например, у той же «Фабрики звезд» или продюсерских рок-групп. Они не столь очевидны и нарочиты, что ли (или даже ушли вглубь, в суть, в тайные знаки, под ведро – предположение интервьюера с рентгеновским зрением). И, конечно же, самые замечательные для меня слушатели – те, кто способен считывать второй слой песен, а не бросаться на яркую «упаковку».
   Вадима Демидова я, оказывается, часто видела еще задолго до того, как узнала его как «хронопа». В вечной, натянутой на глаза кепочке-прибалтийке с длинным козырьком, появлялся он на выставках, презентациях книг и прочих мероприятиях, любопытных прессе – он, в недалеком прошлом журналист «АиФа». Не особо общительный, довольно загадочная личность и, уж точно, небезынтересная – вот так мне думалось. Но каково же было мое удивление, когда увидела его поющим, с гитарой. Бритая наголо голова сверкала под лампой, и все его лицо жило какой-то особой жизнью и корчило забавные «мордочки», то ли отражая смысл песен, то ли отражая как в зеркале нас, зрителей – так я до конца этого и не поняла. Вдобавок к этому, какая-то вечная полуулыбка, полусмех – даже в голосе. Пленило, что скрывать…
   10 февраля 2006 года экс-«хронопы» отмечали день рождения Вадима Демидова. По счастливой случайности тем же вечером в архивной рубрике программы «Чартова дюжина» («Наше радио») прозвучала песня ХРОНОПа, распавшегося еще в январе 2000 года — «Любитель жидкости» (запись с концерта в Зеленограде 1988 г.). Тогда же за праздничным столом было решено возродить ХРОНОП. Незадолго до этого Вадим Демидов «завязал» с участием в различных музыкальных проектах, на которые он тратился в «нехроноповские» времена. Теперь он весь отдался возрождаемому «Хронопу» со всей пылкостью и страстностью, как мужчина, долго метавшийся, но обнаруживший однажды, что нет в мире никого прекраснее его жены. Началась работа над новым альбомом…
   В его записи приняли участие «хронопы» из состава 80-90-х годов: Вадим Демидов (вокал, гитара), Александр Терешкин (гитара), Павел Носков (барабаны), Алексей Максимов (бас), Андрей Малых (флейта). В качестве «специального гостя» на запись альбома был приглашен старинный друг группы, не раз принимавший участие в «хроноповских» концертах – скрипач Максим Поведский.
   — Причем флейта и скрипка, — комментирует Вадим, — звучит почти в каждой песне, но они друг с другом даже не виделись, записывались отдельно. А когда мы со звукорежиссером сводили – оказалось, что все совпало, как пазлы. Я разослал диски и в Москву, и в Питер – и отовсюду только лестные отзывы. Ведутся активные переговоры с Артемием Троицким о выпуске нашего альбома одним из известных «лейблов».
   Пока же мы планируем как можно больше выступать, чтобы все поняли, что «Хроноп» пришел вновь – с самыми серьезными намерениями. И сейчас уже готовится к записи следующий наш альбом. У нас появился новый и очень молодой гитарист – и наше звучание будет в дальнейшем более гитарным. Такова, я считаю, и общая музыкальная тенденция – и не хотелось бы от нее отставать. Написалась и новая песня с таким вот припевом: «Планета нуждается в счастье/Планете нужна любовь/ Счастье стоит 35 баксов/ Любовь не стоит ничего!» Может, она и станет заглавной в новом альбоме – эта песня о двух влюбленных, об их «зазанавесочных» отношениях, изливающихся в конце концов в глобальные «мировые» 4 строчки….
   Строчки, конечно же, слегка ироничные – как, пожалуй, и всегда у «Хронопа». Войдет в следующий альбом и одна из моих любимых песен — «Русские делают это лучше».

   Мила Зуева, еженедельник «БИРЖА»
   Декабрь 2006

Они не определили целевую группу, для которой они творят свои песни. Под дождём, который пахнет вином, они ходят на репетиции уже двадцать лет, делая то, что им нравится. Они появились в городе Горьком, когда там ещё толком не знали, что такое «Рок». Они не давили ресницами на тормоза, и они снова на сцене, теперь уже в Нижнем Новгороде. Многое изменилось, но изменились ли люди — решать вам.
   На собственное двадцатилетие рок-группа «Хроноп» подарила слушателям альбом «Любитель жидкости». При прослушивании его создаётся впечатление, что сочинители не взрослые люди, всю жизнь занимающиеся музыкой, а наивные юные рок-н-ролльные оптимисты-шутники, поющие про лётчиков, реггей, девушек и друзей.
   Дополняют альбом и лирические композиции, необыкновенно трогательные из-за голоса вокалиста, Вадима Демидова. Печальные песни без грусти в голосе… Она лишь угадывается, но её практически невозможно услышать.
   Органично вписывающаяся скрипка, временами напоминающая по звучанию то аккордеон, то саксофон, неторопливость исполнения, чарующий голос, разнообразные стили песен (от похожих на русские народные до игривого фривольного рок-н-ролла), преобладание акустического гитарного звука — всё это новый альбом рок-группы «Хроноп».

Жанна Юрьева (сайт www.popmix.ru)