Вадим Демидов: «В 2002 русский рок умер. После этого наступил «бронзовый век» (2007 г.)

Шестнадцать песен Бронзового века – это не мало и не много для Вадима Демидова, человека, у которого в запасниках еще две сотни песен. Для воссоединенной группы «Хроноп» это не много, ни мало, а второй альбом. Презентация его состоится в Киноцентре «Рекорд» 21 декабря, и, пока не надо петь, Демидов рассказывает.

   «Если открыть книгу Кортасара и прочитать об этих героях, то что такое «хроноп»? Это поэт, романтик, и дальше там есть привкус какой-то неудачи. Это неудачник, и были даже какие-то идеи, что надо переназваться, но мне кажется, что это правильная карма»

Вадим Демидов

   «У меня от сладости пальцы слипаются, глаза слипаются; я люблю крепкие напитки, спирт там, не знаю, самогон. У «Хронопа» был чистейший спирт. В старом «Хронопе» не было липкости совсем, ни разу»

Захар Прилепин

   Любовь в бронзе
   — …Я вообще-то не заморачиваюсь на тему, что некогда меня назвали легендой рока, пусть даже существует о том специальная бумага … Собственно не я легенда, а группа «Хроноп». Когда пишу песни, не думаю об этом. А основным достоинством нашей группы считаю то, что мы никогда не делали одинаковые альбомы, мы всегда старались сделать что-то иное, удивить слушателя.
   — И что получилось из полугодовой работы в студии?
   — Альбом «Песни Бронзового века» — он лирический, это вообще-то песни о любви. В них я рассказываю о том, что со мной происходило на протяжении всей жизни на любовном фронте, какие-то встречи, расставания, предательства… Поклонников альбом достаточно удивил, может быть, кого-то и шокировал. Почему? Потому что на прошлом альбоме «Хроноп» был, как бы сказать, группой с какой-то своей мужской философией, и вдруг одна лирика.
   — Но вы же до этого пробовали уже с «Замшей» лирику писать?
   — Да, и это тоже был мужской взгляд на любовь… Сейчас думаю уже о будущем альбоме, видимо, он будет более социальным. А здесь очень много лирики, иногда грубоватой откровенно…
   — А как это, грубая лирика?
   — Это песни грубоватые своей откровенностью. Может быть, вот это как раз больше всего шокирует. Фишкой «Хронопа» всегда было то, что мы были предельно искренни. Если сейчас поднять все наши рецензии на прошлый альбом «Любитель жидкости», то главное его достоинство, все отмечают, предельная искренность, незамутненная шоу-бизнесом. Что касается этого альбома, он так же честен, но только здесь меньше мужских рассуждений о жизни, о смерти, о выпивке.

   Мозговой штурм
   — Какие-то фишки в этом, уже втором за короткий период, альбоме наверняка есть?
   — Несколько хороших идей пришло прямо во время записи. Во-первых, прямо во время этой сессии написалась песня, называется она «За Волгой», и мы решили снять о ней кино. Из результата трех съемочных дней мы смонтировали 30-ти минутный фильм, который и покажем на пресс-конференции 21 декабря.
   — Почему фильм о песне, а не клип на песню?
   — Клип? А что с ним делать потом? Будет валяться в архиве, показать-то его особо негде… Идея фильма показалась интереснее. Это документальный фильм, все играют самих себя. Кто что говорил в камеру – чистая импровизация. Если бы не было реплик барабанщика Паши Носкова, то фильм бы развалился. Он очень много наговорил таких комментариев, которые цементируют все действо. Конечно, зашел разговор и о старых годах, о 80-х, в середине есть ностальгический блок, где мы говорим о том, какими мы были. Мне кажется, получилась интересная режиссура, нам удалось идти от сегодняшнего дня, зайти в «глубь веков» своих, и потом снова оттуда вынырнуть и завершить очень удачно новой песней.
   — Это была только первая идея…
   — Вторая – сделать две версии песни «Аллилуйя». Она начинает и завершает альбом. Во второй версии нам помогает Нижегородский Симфонический оркестр под управлением Александра Скульского. Думаю, для любого нижегородского рок-состава запись с оркестром — это такая «езда в незнаемое», идея была достаточно смелая. Сначала надо было написать партитуру для всего оркестра. Очень хорошего оркестровщика посоветовал наш флейтист Андрей Малых. Он сказал, что в оркестре есть трубач Михаил Полунов, и он на досуге делает оркестровки. Практически дней через 7-10 он позвонил и сказал, что сделал уже две версии. Готовая партитура появилась через полтора месяца. Потом наш флейтист договорился со Скульским, мы роздали ноты, и оркестр за час наиграл несколько дублей, мы выбрали лучшие. И еще месяца два в студии сводили эту запись, потому что в Нижнем мало опытных людей, которые бы могли свести 31 человека, целый оркестр.

   Когда ломает и не в кайф
   — Пролистывала журнал «Русский Newsweek» и наткнулась на рецензию на альбом «Любитель жидкости». Было очень приятно и необычно…
   — Что касается ее автора, Максима Кононенко, мы с ним познакомились в 2002 году. Я еще был участником «Замши» и нашел в сети статью, «Гораздо лучший мех» она называлась. Я знаю, многие журналисты халтурят. Ну, прослушал одну-две песни и уже пишет статью про все творчество. Понимаю, текучка… И тут я обнаруживаю статью, из которой следует, что человек разобрался, зачем мы в «Замше» делаем те или иные вещи, и абсолютно точно сказал про каждую вещь. Когда читаешь такое, проникаешься – ведь человек вовсе с тобой не знаком, где-то нашел запись, послушал, оценил и не получая за это от музыкантов денег написал статью. Я имею в виду, это же не PR. Так вот, я нашел его e-mail и просто написал, мол, спасибо за добрые слова, очень интересный взгляд, действительно, так, наверное, оно и есть на самом деле. Он ответил. Мы переписывались, правда, недолго … Когда «Любитель жидкости» был записан, я поехал в Москву показывать его всем. Мы встретились с Максом, и он через какое-то время прислал письмо, сказав, что был крайне удивлен, не ожидал от старичков-хронопов, что они еще могут быть бодрыми. Честно описал свои ощущения в рецензии… Я не хочу сказать, что у остальных журналистов все плохо. Все-таки в Москве думают, слушают и умеют анализировать.    — Вадим, а почему вы сами перестали радовать читателей своими «рецензиями» на творчество нижегородских групп?
   — Честно говоря, меня даже это как-то несколько ломает. Вроде написание статьи не требует много времени, но все равно это как-то нарушает течение моей жизни. Просто лень. Последний большой текст был о том, как съездил на Майорку. Об этом мне было прикольно писать.
   — А о музыкантах скучно, навязло в зубах?
   — Нижний никогда не был слишком талантливым в этом плане. Обычно приходится все же желаемое выдавать за действительное, надо просто честно признаться.
   — Желаемое для кого?
   — Для всех.
   — То есть надо создать видимость, что в Нижнем есть музыканты?
   — Иногда бывает и так. Меня на русском языке песни сейчас редко радуют. Я даже, может быть, подсознательно занялся снова «Хронопом» из-за того, чтобы эту лакуну немного уменьшить. Я не хочу сказать, что это какое-то мессианство, что без меня все плохо… Однако мне кроме БГ и Земфиры послушать-то нечего, и я страдаю из-за этого. Нет находок, графомания в основном и топтание на месте. Причем это касается даже альбомов, к которым я хорошо отношусь. Допустим, последний альбом «Animal Джаз». Офигенный музон, я радуюсь, что такие пластинки выходят, но в плане текста там особо нечего копать. На мой взгляд, последний альбом Земфиры прекрасный, но его в сети везде, где только можно, обругали. Возможно, уровень песен слабее, чем обычно, но музыка прекрасна. Пожалуй, это единственный российский исполнитель, чьи пластинки я покупаю честно абсолютно, потому что это кайф.
   — Что же, все остальные совсем «не в кайф»?
   — Если мы посмотрим на группы, открытые «Нашим радио», то по-настоящему хороших групп они вообще никаких не открыли. А в 2002 году вообще русский рок умер. «Наше» тогда стало крутить «Зверей» и «Уматурман», что уже ближе к эстраде. Все мои старые кумиры — БГ, «Зоопарк», Цой — когда писали песни, у них даже в голове не было, что их когда-либо покажут по телевизору, по радио. Просто их перло изнутри. А сейчас человек берет гитару с мыслью, что он за это должен сразу бабло получить. Я вынашиваю в голове мысль о следующей работе, и мне хочется сделать ее абсолютно неформатной, потому что обычно эти неформатные работы и остаются в истории.
   — Разве сейчас старые кумиры не перестали быть актуальными?
   — Единственное, что дает время – изменение звука. Что такое звук? Это форма, это обертка, а внутри-то все равно должно быть что-то важное, и если песня не звучит под гитару, ее аранжировками не выправить. Обязательно должен быть какой-то месседж. Ты встаешь к микрофону, чтобы сказать, кто ты такой есть и что у тебя за душой. Если там ничего нет, то ты можешь наиграть кучу всего, но это так и останется барахлом.

   Пластиночный заводик
   — Каким образом вы добились попадания в столичный радиоэфир?
   — Нас выпускает рекорд-лейбл «Союз». По сути это завод, который делает пластинки. Как они будет продаваться – это даже в большей степени зависит от самой группы, насколько она шустро выступает, снимает ли сама клипы. У них на все проекты (а у них куча лицензий, они же выпускают море западной музыки, каких-то российских проектов, украинских) один пресс-секретарь. Что он может успеть сделать? Да ничего. Но «Союз» делает сборники, которые распространяются по по радиостанциям и магазинам, куда и вошла песня «Лежу на Луне» с нашего «Любителя жидкости», а в следующий, как мне сказали, войдет песня «Напиваются» с этого же альбома. И вот «Серебряный дождь» откликнулся и крутит.
   — Как вы вообще определяете, что эта песня пойдет в альбом, а вот эта вот – нет?
   — Наисложнейший вопрос. Просто есть ощущение, что эту хочется записать сейчас, думается, что она современна. У меня песен – море. Я даже на сайте вывесил несколько опросников: «Какие бы вещи вы хотели услышать на следующем альбоме?» И там пишут, я даже составлял некий рейтинг предпочтений фанов. Это не значит, что я им буду пользоваться, но чужое мнение всегда интересно. На какие-то вещи я ведусь, но чаще всего я сам слышу, без всякой подсказки, хорошие песни, которые надо обязательно записать.

   Беседовала Анна БОРОДИНА
   «Московский комсомолец в Нижнем», декабрь 2007 г.