Дневник ВД: Потерянный Кортасар-45

Друг хронопа
Друг хронопа – транссексуал. Раньше он был грушей.
Хирурги сделали все возможное. Они вынули косточки, и в паховую область вшили протез. Протез деревянный, что неизменно является поводом для приколов. Неприятели дразнят моего друга, утверждая, что он точь-в-точь буратино. Мой друг в такие моменты куксится, и его протез ведет себя непредсказуемо.
Хроноп жалеет друга.
И несмотря на то, что друг весь-весь обкусанный и немного ржавый, следов от зубов хронопа на нем нет. Хроноп дает бывшей груше свои книги и пластинки. Угощает вином и чаем. Разговаривает с ним, утоляя жажду груши на жалобы и ламентации.
После очередных посиделок хроноп провожает друга до остановки. По дороге друг сетует, что быть мужчиной, к сожалению, ему меньше нравится.
— А что так? – интересуется хроноп.
Фрейдистские комплексы, культ мачизма, много сигарет. И еще никогда никто тобой не бывает удовлетворен. Вечные насмешки, постоянный сплин.
— Ну, а чего хорошего быть грушей? – спрашивает хроноп, – ведь тоже все время в подвешенном состоянии…
Друг пожимает плечами – есть возможность после окончания института попасть в какой-нибудь закрытый компот. Хорошая компания, приличная зарплата…
— А то, что съедят, — добавляет он после паузы, – так это везде…

Еще раз про деньги
Профсоюз денег ночью обзвонил всех своих, те недолго собирались и ушли в андеграунд. Хроноп проснулся – а денег нет. Испарились даже копейки-инвалиды и рваные десятки. За картиной в гостиной находилась старая заначка, исчезла и она.
Хроноп отправился на поиски. Долго ли он шел, коротко ли – уже неважно, но только на исходе второго дня осознал, что он в лесу и заблудился. Однако, заметив сквозь ветви деревьев просвет, вышел на полянку, где сидели деньги и пели романсы.
У каждой валюты была своя туса. Еврики держались подальше от баксов, юани с презрением косились в сторону рублей. А фунты вообще курили трубки и щегольски сплевывали сквозь зубы.
Свою мелочь хроноп нашел довольно скоро, но та, несмотря на все уговоры, возвращаться домой наотрез отказалась. Хроноп пытался рассовать деньги по карманам, но те вылезали обратно и вольно разлетались по полянке.
Только одна ленивая мятая сотня пожелала остаться в кармане, и то лишь тогда, когда хроноп пообещал ей, что если в город пожалует какой-нибудь импортный рок-стар, то он возьмет у него автограф именно на ней.
Пообещал – а потом пожалел об этом. Теперь эту мятую сотку и не потратишь…