Проходи, Хроноп, гостем будешь! (Захар Прилепин, 2008).

«Хроноп» заканчивает запись своего нового альбома. Есть повод поговорить о любимых музыкантах. Недавно сидели мы с женою на кухне и слушали его песни. Немножко выпивали, конечно. Было так хорошо, что я не выдержал и позвонил ему. — Вадим, — сказал я, — ты знаешь, только что сосчитал и удивился: я слушаю твои песни уже двадцать лет. И все эти годы они мне нравятся и не надоедают мне. Чёрт знает, что такое… Вадим Демидов засмеялся. Он часто и вполне искренне смеётся, но глаза при этом у него грустные. Даже когда по телефону говоришь с ним, чувствуется. — Черт знает что… — повторил я.

   Сколько было переслушано пластинок за это время! Наверное, несколько тысяч, но, скорее всего, больше — потому что всевозможных звуконосителей у меня дома и сегодня тысячи три. А ведь десять лет назад я отвёз несколько пудов «винила», не в силах выбросить его, на дачу! А сколько аудио-кассет три года назад я свалил в гараже… Огромные кладбища музыкальной юности моей.

   И только группа «Хроноп» поныне живёт в моём доме полноправно и, уверен, не денется никуда и никогда. Тем более, что и дети мои её любят уже и поют наизусть.

   — Милый Вадим, — сказал я, — прости за откровенный и пошлый вопрос… Начистоту, да? Я знаю наверняка, что ты достоин стопроцентной и оглушительной славы не меньше, чем любой из тех, с кем ты начал петь в одни и те же годы. И уж конечно, более тех, кто появился десятилетия спустя. Отчего же у тебя её нет?

   О, нет, судьбу «Хронопа» неудавшейся не назовёшь. Множество людей любят «Хроноп» и знают наизусть песни Вадима Демидова, неизменного фронтмэна этой команды. Первая пластинка группы — великолепное творенье «Здесь и сейчас» — вышла ещё на «Мелодии», не менее полутора тысяч лет назад, в стране СССР. Нынче ту же пластинку, а за ней еще три диска, переиздал маститый лейбл. «Хроноп» значится во всех серьёзных энциклопедиях русской рок-музыки, и радио крутит их песни, и юные девушки звонят ди-джеям и спрашивают: «А что это за прикольный дядька пел про «Лётчика»? Поставьте ещё!».

   — Но Вадим, — вспомнил я, — Когда мы были первозданно и непотребно молоды, для нас не было никаких сомнений, что если расставлять по алфавиту всех тех русскопоющих людей с гитарами, что напрочь снесли нам наши обильно волосатые головы, то фамилия Демидов стояла бы сразу за фамилией Гребенщиков.

   Перед Гребенщиковым расположились бы Борзыкин и Бутусов, а после Демидова — Кинчев, Науменко, Ревякин, Цой, Чистяков и Шевчук. «Горячая десятка» подростка города Горького эпохи распада Союза Советских Социалистических.

   Башлачева тогда уже не было в живых, и он шёл по отдельному счёту, а вернее — вне всяких счетов.

   Я помню, мы тогда всерьёз говорили, что столица рока, переместившаяся из Питера в Екатеринбург, должна скоро повернуть к Нижнему: здесь уже были Чиж, только что завязавший с хэви-мэталлом, и Полковник, входивший в самую стать и силу, и «Новые ворота» с очевидными признаками гениальности.

   Но «Хронопы» всё равно казались самыми лучшими — оттого, что уже сложились в цельное явление.

   Шумные, многолюдные, совсем не пьяные нижегородские рок-фестивали неизменно завершали именно они, и я до сих пор, если закрою глаза, помню Демидова на сцене: эта бритая голова его, полуприкрытые веки, своя манера держать гитару, голос отстранённый, как будто доносящийся с той самой, другой стороны Луны.

   Вслед за пластинкой «Здесь и сейчас», за две минуты до всенародной славы, в 1991 году «Хронопом» был записан альбом «Легче воды», но он уже не вышел, потому что на заводах, выпускающих диски не хватало «пластмассы».

   А дальше всё и вовсе пошло наперекосяк. Русский рок-н-ролл стремительно развеяло злыми сквозняками: Цой вьехал под автобус, Науменко умер, Ревякин лёг в психбольницу, Чистяков сел в тюрьму, Борзыкин поссорился со всеми и стал классическим мизантропом, Кинчев, говорят, подсел на героин так, что слушать его становилось всё труднее и печальнее.

   «Хроноп» спокойно вернулся в подвал и продолжил репетиции.

   В следующий раз я услышал их только в 1996 и был, признаться, счастлив, что именно «Хронопы» остались прежними — то есть независимыми от дурных времён за окном. Новая их пластинка «Где-то в Европе» звучала безупречно, даром, что и её ни один лейбл не выпустил.

   На том концерте Демидов по своей извечной привычке вовсе не разговаривал с публикой: отпев программу, спокойно ушёл, и на бис не вернулся, сколько не звали. Ни через минуту не вернулся, ни через год. Девять лет их не было вообще.

   Наверное, после такого срока уже не возвращаются назад. Тут целые эпохи сменились, и выжили только динозавры в тяжёлой броне. Но «Хроноп» всё-таки снова здесь. Я не знаю, кто ждал их, но лично я ждал.

   За два года они записали и выпустили две пластинки: «Любитель жидкости» и «Песни бронзового века».

   «Любитель жидкости» был очень честным альбомом в том смысле, что Демидов, с почти детской непосредственностью, вышел и сказал: «Теперь мы играем другую музыку, это вовсе не тот «Хроноп», что был в прошлой жизни. Но мы играем новую музыку с кайфом (не путать с «под кайфом») и с нежностью, — так что не обессудьте те, кто любил нас иными и раньше…»

   Новая музыка «Хронопа» мне показалась несколько засахаренной. Оттого она не стала плоха, просто как человек, неизменно пребывающий в состоянии простого человеческого счастья, счастливую музыку я не могу слушать по определению.

   У меня от сладости пальцы слипаются, глаза слипаются; я люблю крепкие напитки, спирт там, не знаю, самогон. У «Хронопа» всегда был в наличии чистейший спирт. В старом «Хронопе» не было липкости совсем, ни разу. Зато там было много крепкого алкоголя и нашатыря — я каждый раз падал в обморок, а потом снова приходил в восторг.

   Но я и этот «Хроноп» с радостью принял в свой дом, и музыка его снова начала отдаваться в сервантах и шкафах моих соседей с четырех сторон, неизменно отвечающих мне приветственными ударами гаечного ключа о батарею.

   Я всё надеюсь, что обилие сахара присластит другую публику — ту, к примеру, что родилась, когда у меня ещё росли волосы на голове, а в самой голове таилась печаль о тройках в аттестате.

   Хотя, может быть, этого не нужно самому «Хронопу» и лично Вадиму Демидову.

   — Понимаешь, Вадим, — говорю я ему по телефону, — Я много думал о механизмах прихода славы. О том, зачем она приходит и как покидает человека… Это не имеет отношение к шоу-бизнесу, как выяснилось. Это имеет отношение к судьбе. Мне иногда кажется, что один человек получает прижизненную славу в обмен на дар, который у него отбирают, а второй получает дар в обмен на отобранную славу, которую он не в состоянии был бы перенести. И только в редких случаях человек получает и первое, и второе: хотя неизвестно ещё, чем ему придётся расплачиваться за все эти удовольствия в иной жизни.

   Вадим слушает и смеётся. Да и я, пожалуй, валяю дурака. Мне ничего не нужно от «Хронопа». Они и так мне дали всё, что могли, и я до сих пор не знаю, чем отплатить им.

   Евгений Лавлинский (Захар Прилепин)
   http://novayagazeta-nn.ru/2008/57/prihodi-hronop-gostem-budesh.html