Слезы хронопа
Слезы хронопа вполне себе одушевленные. Рождаются они в муках. Глаза их отпускать не хотят, моргают отчаянно и в результате всегда на мокром месте.
А только выплыли из глаз – и сразу в школу. Учатся слезы старательно, но не отличницы. Уверенно текут по щекам. Не успели оглянуться, как уже в институте. Тут, кстати, их и может настичь рука хронопа. Стряхнуть или промокнуть платком. Приходится как-то увертываться – это и есть дипломная работа.
Слезы – лесбиянки, этим они занимаются на кончике носа. У всех на виду. Такова их прихоть. Могут затечь в ноздри, но там своя туса – и их выгоняют.
Браки между слезами запрещены. Но если затекли в ямочки хронопа — их счастье. В ямочках для слез нет ничего невозможного. Тут и стол, и дом.
А если дотекли до щетины хронопа — счастливая старость и пенсия. В этом редком леске можно погулять себе в удовольствие. И слезы разбредаются по тропинкам. Некоторые рассаживаются по лавочкам в парке и перетирают косточки себе молодым. Сил у слез уже мало.
Воды в них остается все меньше и меньше, одна соль. Кремации они предпочитают испарение. И кроме хронопа о них вряд ли кто вспомнит.

Пуговицы и молния
Кто же знал, что пуговицы на куртке хронопа играют в «Последнего героя».
Он стал догадываться об этом, когда верхняя пуговица оторвалась без видимых причин. Вдруг! Против нее, оказывается, проголосовали остальные.
Но хроноп снова ввел ее в игру. Пришил.
Однако ближайшей ночью пуговицы проводили очередной конкурс с поеданием натощак черных ниток, и несправившаяся с заданием должна была покинуть игру. Утром хроноп обнаружил ее на полу в прихожей.
Пришлось пришить прочными синтетическими нитями.
Следующей ночью пуговицы провели встречу со своими рекламодателями, и те прислали ножницы в качестве ведущих шоу. И утром отлетела очередная неудачница.
Хроноп не долго размышляя, заменил пуговицы на молнию. Однако пытаясь застегнуть ее наутро, заметил, что на ней остался лишь один зубчик. Оказывается, зубчики на молнии решили играть в «Что? Где? Когда?», и у них как раз выпал суперблиц…

Пластырь отвечает на вопросы телезрителей
Сегодня пластырь отвечает на вопросы телезрителей. Понятное дело – его налепили на рану черт-те когда, и, конечно, к нему накопились вопросы.
Во времена его молодости, рана кровоточила, и потому пластырь явно был на месте. Шли годы, и с раной, видимо, что-то произошло: то ли она затянулась, то ли пошла метастазами. Что делается под пластырем – известно лишь ему самому.
А вопросы ходят круг да около. Кризис, бла-бла-бла… Пенсии, бла-бла-бла… Коррупция, бла-бла-бла…
Нет бы его в лоб спросить – а не пришла ли пора отодрать его к бесу? И дать молодой коже наконец хлебнуть чистого воздуха. Не вечно же ей преть под гнетом…

О светофорах
В светофорах с некоторых пор продают дурь. Хроноп узнал об этом как всегда позже всех.
А вот что оказалось. Завозят ее нечасто. И можно идти брать – только когда горит зеленый цвет. Когда красный – уже кончилось. Когда желтый – идет разгрузка товара, подождите.
Зеленый цвет горит недолго, может, с минуту. Иногда две. А за это время надо успеть обменять часть своей зарплаты на маленькие целлофановые пакеты с логотипом. Поэтому к светофору всегда очередь. Называется пробка. И тот, кто пытается с ними бороться – просто не любит дурь.

В хронопа влюбился вентилятор
День начался с того, что в хронопа влюбился вентилятор. Черт их поймет, какого они пола, эти вентиляторы. Видимо, этот оказался вентилятором-самкой. Или вентилятором-геем — такое тоже иногда случается.
И всякий раз, когда хроноп приближается к вентилятору, тот (та) поворачивается к нему и неровно дышит. И всякий раз, когда хроноп проходит мимо, вентилятор машет на него своими нежными крыльями. Мол, и от жары укрыть может, и защитить в случае чего. А то и унести в края далекие и красивые.
Хронопу лестна такая привязанность. Он подставляет вентилятору свое лицо и другие интимные части тела. Вентилятор дарит хронопу полный спектр чувств – легкий курортный бриз, умопомрачительный антициклон, сексуальная трамонтана.
Хроноп от подобных ласк расслабляется. Возможно, придвигается ближе. Возможно, флиртует, держа дистанцию.
По-любому, пока вентилятор рядом, в этот день еще можно жить.

Арбузы
Хроноп не догоняет – ну, в арбузы-то зачем?
Раньше идешь на рынок, просишь южного продавца выбрать самую лучшую ягоду, тот стучит по ним с умным выражением, затем достает и взвешивает. Спрашивает – взрезать? Ты мотаешь головой, не совсем уверенный в чистоте его лезвия.
Дома намываешь арбуз с мылом и, наконец, вспарываешь ножом. Кровавая мякоть и темные косточки.
Да, тогда это были косточки, сейчас – только чипы. Ими арбузы буквально нашпигованы. И вот ты ешь арбуз и молчишь, какие бы мысли тебя в эту минуты не одолевали…
Ведь где-то на краю города сидят какие-то уверенные люди и пишут твое аудио и видео.
Даже если очень-очень хочется что-то сказать – все равно молчишь. Сдавив зубы.
Чипы выплевываешь. И скорее – в мусоросборник!
Любопытно, что вкус арбузов не изменился. Сочные, сладкие.
…Вы не в курсе: а в дынях тоже?

АКВАРИУМ — ЛОШАДЬ БЕЛАЯ, 2008
В нулевые годы выход каждого альбома БГ – чистая радость и праздник. Он – единственный артист, который в нулевых не сделал ни одного прокола, принося мне неизменно чистую радость.
В общем, вчера у меня был праздник. Я прослушал альбом подряд раза четыре, и отдельные вещи переслушивал бесконечно.
С этим человечищем совершенно невозможно мериться силами – он невероятно крут. Его торжественность сменяется лукавством, и лирика соревнуется с хулиганством.
Слушая этот альбом, я ловил себя на мысли, что он суть обоз. Каждая песня – отдельная повозка с новыми гостями и новыми вестями. Вот уже третья повозка, вот – седьмая, смотришь в хвост – да как же мало там остается, хочется, чтобы это никогда не кончалось.
И будто снова попал в 80-е, когда ДЕНЬ СЕРЕБРА был личной библией. Как раз на новом альбоме подчас те же интонации и образный ряд. Но это не возвращение назад. Скорее осмотр собственных владений.

Ощущение важности происходящего… Ни один иной артист не дарит это. Их слушаешь, и почти сразу забываешь. Забываешь, даже если это только что приносило некоторую приятность и сопричастность.
С БГ – другое. Ты одновременно и слушатель, и персонаж.
И спорщик. Когда затихает последняя вещь, кажется, сейчас ты свернешь горы, наколбасишь прорву великих песен. Ты подзарядился от источника. Ты влил в себя манну с высоким октавным числом.
Конечно, этого не случится. Ну, сочинишь, может, какую-нибудь закорючку, и только сам от нее будешь тащиться.
И все же подзарядка остается надолго. К тому же ты всегда можешь вновь припасть к источнику. Эти песни уже в твоем компе, в твоем айподе, в твоей крови.

Я не понимаю, как ему удается не предавать во времена, когда все слили все слова, ключи и явки. Когда любой лист уже пожух, кожа линяет, а на язык лучше вообще не надеяться – на его кончике только чепуха всякая.

На этом фоне собственное новое творение выглядит незаслуживающим обнародования. Что там, вы говорите, сделал гоголь со вторым томом?

Сбежавшие волосы
Сбежавшие от хронопа волосы организовали хиппи-коммуну.
Не работают, курят траву, занимаются аском. Полиция периодически устраивает облавы, чтобы забрать волосы в участок и наделать из них париков и шиньонов.
Между тем волосы совершенно плюют на общественные запреты и условности. Они не умываются средством от перхоти, не смазываются бальзамом-кондиционером, и главное — не подравнивают свои секущиеся концы. Что же говорить, если они даже забывают расчесываться и поэтому постоянно лезут в глаза.
Фен в их тусовке под запретом, так же как и бигуди Гришковца. Краску они воспринимают как личное оскорбление.
Когда волосы занимаются любовью, то сплетаются в косу. Коса может не расплетаться в течение целого дня. Вместо лубрикантов волосы иногда используют лак для сильной фиксации. Или воск.
И лишь утомленные страстью, они отстраняются друг от друга и ложатся на прямой пробор. В этот момент они полны статического электричества и потому слегка искрятся.
Кстати, почему-то челка крайне редко бывает удовлетворена. К тому же во всем обвиняет жидкий хиппистский хвостик. Чтобы продлить удовольствие, челка порой нарушает законы стаи и мастурбирует, используя стальные щипцы. Конечно, это садо-мазо, но прия-а-а-а-атно!

Секреты мочалки
Если говорить о тайнах хронопа, то больше всего их знает мочалка.
Нет, конечно, некоторые его тайны известны, к примеру, его бейсболке. И это важные тайны. Однако бейсболка честно взяла под козырек, и на нее уже можно положиться — она не выдаст даже малую толику.
Футболка охраняет сердце хронопа, и ей доверены некоторые его секреты. Футболка в некоторых местах протерлась, и сквозь дыры кое-что несущественное вылетает, но все же она вполне понимает, что такое конфиденциальность.
Джинсы хранят военную или, если угодно, стратегическую тайну хронопа. Уж в каких только джинсы не были переделках, но они всегда оставались немы настолько, насколько могут быть немы лишь джинсы. Даже ширинка держала губы на замке.
Однако самое большее количество тайн доверено мочалке. Она владеет и сердечными файлами, и негласными тайнами ума, и секретами сексуальной жизни.
Но на то она и мочалка, что не умеет хранить их. Все, что ей доверено, она трет, трет и еще раз трет. Она истрепалась до самой крайней степени. И даже покоящиеся в мусоре ее останки по-прежнему вопиют. Что-то, естественно, даже приврала.
Сплетница! Ой, как за нее стыдно!