Заметки на полях мемориала «Рока чистой воды»

30 июля в Нижнем Новгороде прошел мемориальный опен-эйр «Рок чистой воды», в котором приняли участие «классики» русского рока – «Телевизор», «Аукцыон», «Чайф», «Настя». Я пишу «мемориальный» – потому что движение «Рок чистой воды» началось именно в Горьком в 1990-м году – и вышеперечисленные группы в том рок-смотре также принимали участие. Тогда для «Рока чистой воды» был арендован трехпалубный теплоход «Капитан Рачков», что прошел по маршруту: Горький – Казань – Тольятти – Саратов – Астрахань – Волгоград – Куйбышев – Ульяновск – Чебоксары – Ярославль – Москва, – и в каждом городе многочисленный рок-десант давал концерт. Мой «Хроноп» в туре «Волга-90» тоже принимал участие, поэтому организаторы нынешнего мемориала попросили и нас отыграть небольшой сет. Причем они были в курсе, что «Хроноп» два года назад прекратил существование – и пришлось предпринять некоторые усилия, чтобы состав все же вышел на сцену. Но сегодня я даже склонен сказать организаторам «спасибо», благодаря их приглашению получили удовольствие и мы, «хронопы», и, думаю, слушатели, которые давно нас не видели.Не так давно я побывал на местном радио, где ведущий интересовался туром «Волга-90», и выяснилось, что я чертовски мало помню о нем, многое выветрилось.
Но кое-что все-таки помню. Во-первых, кроме явных хэдлайнеров «Чайфа», «Телевизора» и «Аукцыона» в концертах участвовали группы менее известные, но исключительно прекрасные. Например, «Апрельский марш» из Свердловска, «Петля Нестерова» из Ленинграда, «Миссия: Антициклон» из Магадана. Сегодня их помнят немногие, а в те годы они занимали «интеллектуальную нишу» русского рока. Ну, и «Хроноп» входил в нее же. Кроме того, в волжском туре принимали участие голланцы: группа Weekend et Waikiki и рок-бард Эрнст Лангхаут. Кстати, 30 июля они тоже вышли на сцену – и общей картины не испортили.
Во-вторых, сегодня как-то подзабылось, но в 90-м году в связи с тотальным дефицитом на продукты, практически все съестные товары отпускались по талонам. По той разнарядке в месяц одному человеку было положено пять яиц, пачка сахара, две бутылки водки (или одна – вот уже не помню). Порой отоварить карточки было ой как непросто, за той же водкой всегда была драка-собака. Да даже за пакетными супами и котлетами выстраивались очереди. Но на туровом теплоходе «Капитан Рачков» со жрачкой было все в порядке: пару раз даже давали копченого лосося и канапе с красной икрой. Меня, вечно голодного в те годы, это ужасно радовало. К тому же каждой группе выдали в начале тура по ящику водки. Кто-то ее выпил сразу, кто-то растягивал по мере продвижения к Астрахани. И все же после Астрахани водка закончилась у всех – и мы на остановках пытались разжиться алкоголем в ресторанах. Но в рестораны еще надо было попасть, в те годы очереди были и туда. Зато в Астрахани музыканты закупились воблой – и ей вскоре пропах весь теплоход. Покупали мешками – и какое-то количество даже удалось довезти до дома.
И все же главное отличие старого «Рока чистой воды» от нового в том, что в 90-м свобода врывалась во все мыслимые и немыслимые ворота, каждый день приносил новые возможности, снимались запреты, печатались запрещенные книги, начался второй виток разоблачения сталинских преступлений, а русский рок стал глашатаем и агитатором перемен; сегодня же картина совершенно другая – «Сталин – эффективный менеджер», вводится цензура, уголовные дела за мыслепреступления, степени свободы на глазах сокращаются, и поэтому фестиваль «Рок чистой воды» с его 80-десятническим роком обретает особый смысл. Он как бы возвращает, пусть всего на один день, те времена надежд и перемен.
Вот я читаю монолог моего старого знакомца, нижегородского актера и режиссера Льва Харламова: «…Я во время концерта вдруг понял очень важное. Это не возвращение в свою молодость. Это возвращение к себе. К себе настоящему. В свою правду». Я прекрасно понимаю эти слова. Да, возвращение в свою правду могло состояться на песне «Пропал» «Аукцыона», на песне «Твой папа – фашист» «Телевизора», да даже на «Танце на цыпочках» Насти Полевой. Думаю, тут все дело в том, что сегодня нонконформизм в обществе (и в культуре) почти не виден. Его забивает фальшь, пошлость, мимикрия под мнение большинства, соблазн принадлежать к массе. А во всех рок-группах 80-х (за редким исключением) нонконформизм – на уровне фабричных настроек. Эти музыканты и сегодня производят впечатление людей неотчаявшихся, азартных. И, разумеется, их пример позволяет как-то смотреть вперёд и улучшаться; ступать на неизведанные ещё территории.
Я отдаю отчет, что с возрожденного рок-фестиваля не начнется новая оттепель. Хотя – а вдруг…