Как-то незаметно даже такие аксакалы, как я, почти полностью перешли на слушание mp3. Сижу перед компом и слушаю mp3, в айподе — пусть и не mp3, но та же фигня по сути – сжатые-пережатые файлы. И редко-редко включишь усилок и послушаешь какой-нибудь диск, Mum или Pink Floyd. Или Primus, скажем. На «фирме».
Забавно, но в этом году я слушал сведенные миксы нового альбома тоже в mp3, пусть и в 320-м битрейте. Чаще всего Алекс исправлял какой-нибудь косяк в балансе и присылал эмпэтришку. Я слушал, отсылал ему рецензию, и он вновь ковырялся в миксе и присылал новую версию. И ни разу (НИ РАЗУ!) я не слушал треки нового альбома в CD-аудио. Еще во время «Венецианского» я отслушивал треки только в вавках, а тут как отрезало – только mp3.
И вот наконец вчера впервые пересчитали все треки в вавки. И с утра слушаю и офигеваю – какая же разница. Нет, все-таки mp3 – это дьявол! В вавках (CD-аудио) расширяется панорама, в картинке появляется прозрачность, слышны всякие приятные нюансы. Ну и динамический диапазон, естественно, расширяется. В кайф слушать.
mp3 – это все-таки грубое счастье. Как девушку трогать в солдатских рукавицах. Или как выкурить подряд десяток сигарет и следом тестировать кулинарный изыск.
Нет, все-таки рано хоронить диски…

Таки собрались вчера в центре — Носковы, Максюты, Лехант. Пошманялись по Свердловке, иногда заходя в разные похабные места. В один момент даже возникла чекушка, хотя вполне возможно, она мне померещилась… О музыке никто не заикался, видимо, всем казалось, что рассуждать о ней – то же, что говорить о веревке в доме повешенного. Как всегда подкалывали друг друга. И яростно осуждали отсутствующих. Обсуждали тысячи серьезных тем, например, как жарить мойву, как печь хлеб, а также глубину капсулизации хронопов в сегодняшнем мире.
Все прошло в самом лучшем виде. День выдался на редкость солнечный. И в следующий раз с некоторыми отцами-основателями группы мы, возможно, увидимся лишь через год. Хотя…

Вот он. Юбилейный альбом. Слушать здесь

С альбомом мы немножко опаздываем. Терпение!

Завтра ХРОНОПУ исполняется 25.
Пытаюсь скоцентрировать все свои чувства, чтобы понять, чувствую я что-то special или нет. Ау. И ничего не поднимается, ничего не парит, ничем особенным не наполняется сердце. Не тинькает, не скулит, не провожает в полет.
Казалось бы, группа прошла какой-то путь – отслужила в детсаду, отмуштровала в школе, институт кое-как отсидела на заднем ряду, молодым инженегром положенные три года отбарабанила. И ничего внутри не скулит.
Спи, хроноп, в объятиях долгих ночей,
Ты всегда был один, ты всегда был ничей.
Лехант Казимиров с наноточностью наметил нашу карму. Сколько ни трать себя, как ни стачивай пальцы, какие партизанские тропы ни исхаживай – ты всегда один и ничей.
ХРОНОП – это история не завоевания, а сопротивления. Это роман об удерживании никому не нужной высотки. Мы еще сидим в забытом блиндаже, грызя последние сухари – в то время, как линия фронта переместилась на другую сторону экватора. А мы никак не наберемся сил, чтобы выйти из укрытия – обратите на нас внимание, мы живы! Лень махать руками и стрелять поверх деревьев. До линии фронта так далеко. И до ближайшего населенного пункта – тысячи верст. Ау.

Так что же я чувствую. Разочарование? Нет разочарования – в биографии были забавные и нескучные эпизоды. Усталость? Да, усталость ощущаю, альбом дался кровью, потом и соплями. Но так ведь с каждым альбомом. Недовольство собой – сколько угодно, как всегда не все удалось, что хотел сделать. Не все удалось сделать, так как хотел. Желание отпраздновать деньрож, напиться, наконец? Не исключено, но твердо не уверен.

Интересно, о чем думали небеса, выдавая нам 25 лет назад разрешение на создание группы? Какой кирпичик мы должны были вложить в строящуюся стену? О чем мы должны были рассказать? Какую дорогу проторить? Не знаю, не ведаю. Может быть, разрешение нам выдали, а тайное знание в головы забыли вложить?
Смотрю в окно за компом. Береза в паре метров. Ворона села на ветку, серая, хвост синевой отливает, озабоченная такая. Даже не поглядела в мою сторону, улетела. Понимаю — она не гонец, не посланник.
Так о чем же думали небеса, выдавая хронопам аусвайс? Двенадцать писем на небо, и ни одного назад.