Вчера писали голос в Китайцев, и я до сих пор выжат, как лимон. Вроде несложная вещь, но все эти переходы по темпам! А Алекс теперь не давал мне петь без некоего загадочного «зевка» (позавчера это был не менее загадочный «купол»). Я зевал, зевал. Опять зевал. Три часа писали одну вещь. И за оставшиеся полчаса прописали припев в Сумасшедших. Причем насколько я помню, перепробовали несколько разных манер, и остановились на самой… безумной (хотя это вписывается в послание песни). Пел и думал – как же здорово в Сумасшедших играет Хирург. Такая интересная гитарная сетка…
В понедельник продолжим испытания – с зевками и куполами.

Сегодня начали писать голос.
Дико волновался, как школьник. Первая вещь – Друзья остались. Песня знаковая, поэтому хотелось сделать все оч. хорошо. Алекс мне подсказывал на каждой строчке — то позицию держать, то «купол» выстраивать. В голове моей небольшой все, естественно, перепуталось. Одновременно «купол» и позиция выходили нечасто, однако, Алекс не даст соврать, – я дико старался. Причем старался и петь, и выполнять команды звукорежиссера. В конце концов я, конечно, что-то себе внутри содрал, но-таки прописал.
И еще даже куплеты Сумасшедших в оставшееся время записал. На припевы уже сил и не осталось. В этой вещи добивались легкости (но не манерности). И один из дублей вышел как раз.
Сейчас чая с медом сделаю. И чуть позже горячего молока с маслом. Чтобы мое горлышко кайф поймало – потрудилось все-таки. Хард дейз найт.
Завтра продолжаем.
А еще съездил домой к Сане Хирургу и поделали с ним акустические романсы. Интересные партиечки придумывали. То есть Саня придумывал, а я рядом сидел. Он собрался писаться на нейлоновых струнах. Прямо как Браззавиль. Обе акуст.вещи мне оч. нравятся, поэтому хочется, чтобы они прозвучали достойно.
И самое время поблагодарить московских любителей «Хронопа», которые позволили нам осуществить эти студийные сессии. Большое вам хроноповское СПАСИБО.

ХРОНОП – Венецианский альбом
***
ДУШЕВНАЯ ПОЛУАКУСТИКА СОВЕТСКОГО РОКА
Нижегородская (впрочем, тогда еще горьковская) группа «Хроноп» была заметным явлением перестроечного рока. Они засветились на многих знаковых для движения мероприятиях – от Подольска-87 до фестиваля Индюки – попали во все рок-энциклопедии. Но всенародной популярности так и не добились. В конце 90-х «Хроноп» распался.
Случившийся пару лет назад реюнион прошел практически незамеченным: музыканты остались верны интеллигентному софт-року с флейтой и скрипками – музыке сейчас, прямо скажем, не слишком востребованной.(аренда звука ).
Вот и на «Венецианском альбоме» хватает кухонной романтики. Здесь поется про то, что лирический герой в прошлой жизни был травой, а в жизни следующей станет дымом – словом, все вполне в традициях рок-поэзии 80-х. Скромное обаяние задушевной полуакустики в какой-то момент несколько теряется, когда вокалист Вадим Демидов вдруг ударяется в пафос и переходит на «мы». Попытки написать стадионный рок-гимн выглядят натужно и резко диссонируют с умиротворенно-лиричным настроем альбома.
Илья Зинин, Rolling Stone

И вдогонку — еще одна рецензия

Вот держу в руках «союзовский» экземпляр ВЕНЕЦИАНСКОГО. Ну да, перепутали местами пару страниц в книжке с текстами, ну да голубые небеса на развороте слишком серые. Но в целом все хорошо. Я ведь по опыту знаю – хочешь получить в типографии отличный результат, так и долбай печатников: вот здесь надо маженты добавить, а здесь – циана. Иначе хорошо не получается. В конце концов, на ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС передняя обложка и задник вообще разных цветов… Некому долбать печатников.
Насколько я понял, в «союзе» гордятся изданием. Выпуклый логотип (конгрев) делают далеко не на всех альбомах…
Вроде бы должна была появиться на буклете ВЕНЕЦИАНСКОГО мини-рецензия Захара Прилепина: «Венецианский» — очень зрелый и очень сильный альбом. Он даст фору всем хроноповским альбомам, хотя они все мои любимые. Те песни, которые я раньше любил слушать в акустике, в нынешнем виде полюбил ещё больше. Всё бережно и красиво получилось. «В руках дурака», «Джек Воробей» и «Саундчек» — вообще шедевры». Однако почему-то не появилась. Это точно зря.
Как я и предсказывал полгода назад, альбом хронопам славы не добавит. На НАШЕ треки не берут. Рецензенты музресурсов не выстраиваются в очередь. Впрочем, я даже не о славе (какая слава может у зеленых влажных фитюлек), а адекватной реакции города и мира.
Напоминаю свои ламентации полугодичной давности:
Я вообще не представляю ни одной причины, зачем этот альбом кому-то слушать кроме его создателей. Еще одна пластмассовая лепешка на полку. Еще один гладкий кругляш, на который удобно ставить горячий чай, чтобы на компьютерном столе не оставались белые разводы. А может, и не кругляш и не лепешка даже, а просто эфемерная субстанция под названием эмпэтри, которое и в руках не потрогать, как какое-нибудь забытое время.
Мне жалко отдавать эту субстанцию в люди. Что она там найдет? Несколько реплик, брошенных походу. Несколько рецензий в изданиях, которых никто не читает? Альбом и хорош-то лишь тогда, когда его никто кроме авторов не слышал. Тем и ценен. Тем и велик. И пока незапятнан.

Вот Алексей Анциферов (экс-FUZZ) прислал ссылку на свою заметку. Это рецензия на… ВЕНЕЦИАНСКИЙ ЧЕРНОВИК

Позвонила Карина – сообщила, что умер Слава Уланов.
Вячеслав. По отчеству я его не знал, хотя он меня старше более чем на десятилетие.
Умер важнейший человек в музыкальной жизни города. Да не только музыкальной – общественной!
Почему, деталей не знаю. Карина сказала – что просто не проснулся.
Все горьковские джазмены и рокеры 80-х обязаны ему ужас как! Стольким людям он помог! Ох, Слава…
В те годы Уланов был руководителем знаменитого ДК Серго Орджоникидзе, а это был в закрытом Горьком настоящий островок свободы (по-моему, единственный!). В ДК Слава проводил джазовые фестивали, джазовый лекторий, который активно посещали хронопы. Там же Слава (со товарищи) организовал ММК (молодежный музыкальный клуб), затем — рок-клуб.
В том же ДК проводился I горьковский рок-фестиваль, на котором «Хроноп» получил приз за самую спорную программу. Пели «Я на стуле сижу у окна», «Мое поколение», «Праздник для таких, как мы» и др. Фест был удивительным – кроме нас выступала замечательная Марина Кулакова. Еще – дзержинская группа «Путь», в которой играли Андрей Колесов и Ганс Ульянов.
Вспоминаю, что именно Слава пролоббировал то, что хронопов, толком не умеющих играть на инструментах, взяли в программу I горьковского рок-фестиваля. Чутье ему, что ли, подсказало? Он нам перед фестом выделил комнатку в ДК для репетиций, я даже играл на его Мьюзиме (это отсюда строчка: «я пережил две гитары-Мьюзимы»!).
Сколько раз хронопы безо всяких литовок выступали в Улановской вотчине! И пели все, что тогда запрещалось – и Холден Колфилда, и Мы-шланги!, и Провинциализм, и многое-многое другое. Мы пели, а выговоры от партийных властей получал Слава (мол, разрешил). Но он никогда не хулил нас, с пониманием относился к нашим свободолюбивым выходкам. Ну, в легкую пенял иногда.
На следующих рок-фестивалях, также организованных не без участия Уланова, выступали Алексей Полковник и Чиж с его «Группой продленного дня».
С подачи Славы хронопы ездили на свои первые гастроли – в Казань, в Новосибирск. Потом рок-клуб нас отрядил ехать на Подольский фестиваль. Тогда каждая вылазка была полупартизанской.
Слава же в 90-м организовал музыкально-экологическую акцию РОК ЧИСТОЙ ВОДЫ, в которой участвовали и «Телевизор», и «Аукцыон», и «Чайф», ну и хронопы тоже.
Он в Горьком придумывал абсолютно фантастические вещи. Сегодня вспоминаешь – как ему это удавалось? Да, он был членом партии — а как иначе? Да, он был очень клевым! Очень-очень! Чистый пассионарий. Сегодня таких уже почти не делают, секрет утерян.
Слава обожал джаз (сам некогда играл). Сколько знаменитых джазменов он привез в Нижний! Кенни Гарретт, Джо Завинул (суперконцерт был!), да много их было…
И вот Слава умер. Нечасто я его встречал в последнее время. Но если виделись – всегда болтали о том, кто что делает.
Когда я еще работал журналистом, Слава (со товарищи) выпустил книгу воспоминаний о годах ММК. Я тоже написал небольшое эссе о тех временах, оно вошло в издание. Помню, что писать было очень легко – ведь я писал о той стороне своей жизни, которую люблю, которой даже, м. б., горжусь. В 80-е не было места в Горьком, в котором бы мне (уверен, что не только мне) было находиться настолько приятно. Это был дом для таких как я. Для хронопов. ДК находилось от мест моего тогдашнего проживания довольно далеко, но дорога была легкой – ведь я ехал туда, где у закрытого Горького была расположена тайная брешь. И мы все ее по мере сил расширяли…
В своем романе СЕРЖАНТ ПЕППЕР я выписал Славу практически под его именем. Я его знал, как героя, и выписал, как героя.
Если что – хоронить Славу будут в субботу.