ГОСТЬ 36: — Соберется ли когда-нибудь группа в золотом (или хотя бы каком-нибудь) электрическом составе ради празднования 25-летнего юбилея?
   В.Д.: — Вероятность собраться на концерт в золотом составе примерно та же что у битлов. Участники того состава заняты далекими от ХРОНОПа делами. Правда, Саня Терешкин поигрывает на гитаре — но ныне в проекте нашего общего друга Павла Михайлюка — «Гоатика».
   И вообще о юбилейном концерте по ряду причин я не думаю. Сделать мобильным сегодняшний состав — вот единственная реальная задача. Кажется, выполнимая.
   Жаль, но мы все больше превращаемся в студийный коллектив.
   О концертах поговорим ближе к осени. Хотелось бы найти еще одного толкового музыканта. Почему-то они все живут не в Нижнем.

   КАРИНА: — Вадим, новый альбом хорош! Богатые аранжировки, пол-Нижнего участвовало в записи. Не планируешь ли живое выступление с кем-нибудь из приглашенных музыкантов? Или Хроноп на альбоме и Хроноп вживую так и останутся параллельными прямыми?
   В.Д.: — Спасибо, Карина за «богатые аранжировки»!!
   Нам бы всем хотелось, чтобы группа дала концерт в приличном месте. Да еще с кучей приглашенных музыкантов и с симфоническим оркестром. И лучше чтобы за пультом стоял Спиваков. Только это все несбыточные мечты. Вытащить этих людей в студию (все дико занятые) уже было трудным делом, а что уж говорить про живое выступление, которое предполагает кучу совместных репетиций.
   Реально грезить о выступлении хроноповского квартета. Пока сыгрываемся с гитаристом Мишей и репетируем новую программу, причем аранжировки едва ли не всех песен на ходу переделываем.

   ЛЮДМИЛА: — Часто ли возникает желание отдохнуть от звуков, сколько времени в сутки вы слушаете музыку?
   В.Д.: — У меня все волнами. Бывают периоды, когда я в день скачиваю по десять новых альбомов и пытаюсь их все расслушать. Чаще всего половина альбомов оказывается не слишком интересна, я их тут же стираю. И в итоге всего одна запись из десяти застревает на винте. Довольно часто я слушаю песни, на ходу подбирая их гармонии и бренча на гитаре. Сразу вижу, как все построено, мне это любопытно.
   А сейчас другой период. После сведения альбома уже месяц почти ничего не слушаю. И мало качаю. Только если уж совсем выдающиеся вещи. На прошедшей неделе несколько раз переслушивал последние альбомы «Мегаполиса» и ростовского состава Motorama.
   Занят написанием нового романа — иногда параллельно в наушниках что-то наигрывает. Англоязычное, чтобы не отвлекало.

   ДАРЬЯ: — Вадим, привет! А какие они, музыканты-хронопы? Все ли толковые музыканты могут стать Хронопами?
   В.Д.: — А какие они, музыканты-хронопы? Все ли толковые музыканты могут стать Хронопами?
   Сложный вопрос. Быть хронопом — это по определению быть неудачником. Но благодаря тому, что в природе человека вообще-то прошито стремиться скорее наверх, чем вниз, поэтому не все выдерживают подобную судьбу. Кто-то сходит с дистанции. Для кого-то музыка уже не является водой, необходимой субстанцией, у кого-то просто в силу жизненных обстоятельств нет ни времени ни сил ездить на репетиции.
   Для новобранцев порой становится препятствием тот факт, что музыка не только не приносит денег, но и наоборот — постоянно требует материальных вложений. Да, репетиционная точка стоит денег, студийное время стоит немалых денег и тд. Концерты редки, а записи не приносят отдачи.
   Мы уже года три ищем в Нижнем интересных музыкантов, которые могли бы реализовать свои идеи внутри нашей группы — не находятся. Конечно, всех подряд мы не берем, то есть все-таки профессией человек должен владеть, иначе что мы с ним делать будем?
   Забавно другое. ХРОНОП — коллектив любительский, каждый участник может тратить на музыку невеликую часть своего времени, однако продукт мы должны выдавать конкурентноспособный — слушателю ведь по барабану, какие усилия тратит музыкант для создания песни или альбома. Наши диски стоят в магазинах рядом с альбомами профи, которые ТОЛЬКО музыкой занимаются, и важно на их фоне быть ярким, самобытным.

   ГОСТЬ 33: — Добрый вечер, Вадим! Интересно, есть ли музыка, в которой вы так сильно разочаровались со временем, что уже никогда не будете переслушивать ее?
   В.Д.: — Ну, я недолюбливаю музыку дальнобойщиков. Я об этом один раз даже написал небольшую заметку. Сюда попадает вся «волосатая» музыка от харда до металла и «клетчатая» — южный рок впополаме с блюзом. Если этих волосато-клетчатых перевести на наш язык — это примерно Розенбаум и «Ария». Но это совсем не означает, что я не могу вдруг взять и пересмотреть старинный концерт «криденсов» или переслушать альбом «Кросби, Стил, Нэш энд Янг». Просто я американщине предпочитаю британщину. Она мне ближе по мелодике. Просто ближе.
   Хотя среди американцев множество моих любимых исполнителей. И Лу Рид, и Кобейн, и Pixies, и Шерил Кроу, и, скажем, сегодняшние мои кумиры — группа Vampire Weekend, песни этой группы запросто выносят мой мозг, я прослушал их свежайший альбом уже раз сто.
   Когда я в 78-м впервые попал на нижегородскую «кучу», больше я ни о чем не мог думать — только о заветных пластинках. Помню, со второй стипендии купил Animals «Пинк Флойда» за 55 рублей. Это было вполне религиозное чувство — принести диск с «кучи» и поставить на вертак. Ты только что ушел от ментовской облавы, ушел от «шакалов» — ты заработал эту музыку кровью и потом. Эта музыка казалась марсианской, что ли.
   Очень быстро на «куче» образовалась тусовка из пацанов, слушавших арт-рок и «новую волну» — из них потом и сколотился ХРОНОП. Пусть героев 70-сятнического арт-рока я сегодня я нечасто слушаю, но за музыкантами, вышедшими из «новой волны» и пост-панка, я слежу по сей день. Стинг, Джонни Лайдон, Дэвид Сильвиан, Дэвид Бирн, «Блонди», The Cure: И они меня не разочаровывают.
   Если же вы спрашиваете о русских группах, которые гремели в 80-х, то из них сегодня не хочется слушать никого, исключение — «Аквариум», Леонид Федоров и «Телевизор».

   ГОСТЬ 15: — Хотелось бы узнать вашу иерархию наших рок-музыкантов. А также попадались ли вам интересные молодые проекты?
   В.Д.: — По гамбургскому счету мне нравятся лишь два музыканта — Гребенщиков и Земфира. У русского рока изначально было, на мой взгляд, три кита — БГ, Цой и Майк, этим трем кумирам я до сих пор не изменяю. Но надо сказать, и они меня не предают.
   У Лёни Федорова в прошлом году был классный альбом «Волны». Новый релиз «Мегаполиса» хороший. У группы Ill!noiz дебютный альбом — событие для Нижнего. Но вообще с русскоязычными песнями сегодня беда. Может быть, небо перестало выдавать рокерам копирайт на русский язык?

   ГОСТЬ 37: — Добрый день, Вадим! Спасибо Вам за ваши песни! Считаю «Хроноп» одной из самых внятных, лиричных и романтичных групп в русской музыке. Спасибо за два последних альбома — это шедевры без всяких оговорок. А вопрос такой: группа «Пикник» Вам чужда по идеологическом или эстетическим причинам? Просто запомнилась рецензия, где вас с Пикником сравнивали. Странное сравнение, да?
   И какие другие русскоязычные группы Вы не будете слушать, хотя понимаете как музыкант, поэт, что это — хорошие или выдающиеся коллективы?

   В.Д.: — Спасибо за добрые слова!
   Думаю, что небеса правильно делают, когда в каждого человека прошивают чип, благодаря которому мы распознаем «свое» и «чужое». Если бы все любили всё подряд — случился бы коллапс. Потому что все прочитать, прослушать и просмотреть невозможно. Необходим инструмент отбора. Я точно распознаю — мое-не мое. «Пикник» с их театральной готикой — не мое. Хотя ехали недавно с другом в его машине и слушали их новый альбом. Как-то не верится, что ХРОНОП могли с «Пикником» сравнивать, если только признакам, что и то и то — старье? А почему не нравится — порой трудно сказать.
   Я уже перечислял, кто мои герои, это весьма скромный шорт-лист.
   А того, что не нравится — лонг-лист. И совсем не хочется это всё перечислять. Тем более я на тему «Нашествие неоварваров» целое эссе написал.
   http://novayagazeta-nn.ru/2009/116/nashestvie-neovarvarov.html
   Ну вот «Браво», к примеру — прекрасная группа, но я ее не слушаю. О «Центре» многие говорят взахлеб — но абсолютно мимо меня.
   Вообще хороших русскоязычных групп (на мой вкус) осталось мало, новые плохо плодятся. Рад, что Земфира начала писать новый альбом, ужасно жду его. После «Спасибо» должно выйти нечто любопытное.

   ГОСТЬ 35: — Не могу не спросить о поэзии. Какие поэты в свое время сбили вас с ног, ошеломили, словом, кем вы зачитывались взахлеб? И что для вас важнее в поэзии — ритм, образность, тропы?
   В.Д.: — Я всегда собирал поэзию. Будучи по натуре западником, еще в школе полюбил стихи Вознесенского (пользуясь случаем соболезную его родственникам, друзьям и всем ценителям поэзии). Он, конечно, очень оригинален.
   Естественно, Бродский. Перечитываю его едва ли не еженедельно. Лимонов, безусловно, автор десятков выдающихся стихотворений. Вера Павлова, Дмитрий Воденников и Сергей Гандлевский — здорово!
   Собираю и молодую поэзию. У меня на винте сотня-другая папок новых авторов.
   Копирую из их ЖЖ. Могу бесконечно перечитывать Александра Кабанова, Веру Полозкову, Дану Сидерос, Алю Кудряшову, они круты.
   Из нижегородских авторов люблю Алика Якубовича. У него оч. афористично-точные формулировки. «С возрастом приходит мудрость или возраст».
   Не думаю, что когда я читаю стихи, то задумываюсь о ритме, образности, тропах и прочем. Мурашки, слезы, дрожь — эмоциям я доверяю больше.
   Кстати, совсем забыл о Гребенщикове — вот уж поэт так поэт.

   ГОСТЬ 34: — Вадим, здравствуйте! Спасибо Вам за проникновенные (почти в буквальном смысле слова — проникающие под сердце!), талантливые песни.
   У меня вопрос о музыкальной журналистике. Как Вы находите ее сегодняшнее состояние, она влияет на формирование вкуса нынешних меломанов?
   Чьи рецензии читаете с интересом — А.Горбачева, А. Липатова, других?
   В.Д.: — Да всех почитываю, у каждого случаются высоты. Но часто я в корне с ними не согласен. Художник очень раним. Обидеть его проще, чем девушку, смайл. А критик обычно не церемонится. Все крайне субъективны. Резки, строги в оценках. Пинуть походя, не аргументируя — запросто. Пожалуй, нет ни одного — кто бы не был так или иначе скомпрометирован.
   Но музжурнецов можно понять. Нужно чтобы их заметили — поэтому практикуются ковровые бомбардировки напалмом и добивание жертвы контрольным выстрелом. Наверное, во все времена публика такое любила читать.
   Да я сам в АиФе, бывало, такими эпитетами местных культурных деятелей награждал — ух! Тоже ведь сеял напалм! Вообще журналист — животное особое.

   Гость: — Только узнал, что погиб редактор PLAY Константин Савоськин. Вот этот журнал был, кажется, лучом света…
   В.Д.: — О да, луч света. PLAY был супержурналом, я не пропускал ни одного выпуска (благодаря моему дружку Вове Храменкову, он обычно приносил).
   Кстати, с Константином мы познакомились однажды — на презентации альбома ЗАМШИ в московском клубе. Помнится, я ему вручил «Любителя жидкости», уже тогда было известно, что он выйдет на «Союзе» вслед за двойником ЗАМШи.
   Мои соболезнования!
   Вернемся к журналу. В редакцию PLAY входили молодые ребята, «сидевшие» на всяческом инди — пост-роке, фолктронике, IDM, «новых тихих» итд. А эта музыка меня всегда пленяла. Так что мы жили долгое время бок о бок. Но насколько я вижу — все эти ребята до сих пор много пишут, пусть даже и в своих ЖЖ.

      ГОСТЬ 32: — Вадим, расскажите, пожалуйста, об обстоятельствах написания двух Ваших замечательных вещей — «Китайцы» и «Венецианская». У вас в Нижнем ведь есть/была Венецианская улица? Это как-то связано с историей написания песни?
   В.Д.: — Не слышал, что в Нижнем есть Венецианская улица. По-моему, такой нет. И каналов в городе нет. Только две реки, одна Великая.
   «Венецианская» была написана году в 94-м. Что довольно странно. Тогда я писал песни только в размере 5/8 или 5/4 (альбом «Где-то в Европе»), а это обычная «прямая» баллада. Что касается темы, то я грезил Венецией с давних пор. Это город-загадка. Да и песня такая загадочная. Я не до конца понимаю, что в ней происходит и почему она нравится слушателям.
   «Китайцы» — это уже новейшая история. Я поначалу немного стеснялся этой вещицы и даже поместил ее в одну из своих АКУСТИК скрытым треком. Однако все вокруг говорили, что песня неплохая. И внезапно я ее полюбил и стал играть повсюду. Многократно перекраивал ее текст и до сих пор не могу остановиться.

   ГОСТЬ 21: — Чем в первую очередь Вас привлекает журналистика и есть ли какой-нибудь профит от нее в творческом плане?
   В.Д.: — Первые заметки я писал в рок-клубовские андерграундные газеты, которые собственно «хронопы» и делали — «Пророк» и «Нижегородские рок-н-ролльные ведомости». Это было чистое самовыражение. Репортажи, рецензии. Иногда выходило довольно лихо.
   И конечно, работа штатным журналистом в АиФ-НН (и одно время в приложении к «Новой газете») была супершколой. Приходилось очень много писать. И быстро. Вся молодежка, культура всегда там были на мне. Плюс к этому всяческие рекламные полосы — от недвижимости до образования.
   Польза, конечно, есть. Лексический запас расширился. Формулирую на автопилоте. Кто-то однажды заметил, что мои песни середины 90-х — тоже как бы журналистика. Встречаешь персонажа, запоминаешь его черты, характер и потом описываешь: Осталось только повстречать того, о ком было захотелось написать песню.

   ГОСТЬ 31: — Вадим, мучает ли вас сейчас вечная проблема «почти знаменитости» Хронопа или внешний успех уже не так важен? Хотите ли вы сейчас стадионов, ТВ-эфиров и горячих ротаций или «у Хронопа другой путь» и всё это уже не важно?
   В.Д.: — ХРОНОП занимает свою нишу в русском роке и хорошо. Конечно, было бы проще жить, если бы все хорошие люди страны вдруг полюбили нас и стали бы посещать наши концерты. И нам тогда не надо было бы искать деньги на репетиции и студийное время — все бы пришло само. Но давно всем ясно, что такое уже не случится и поэтому все идет как идет и будет так идти впредь. Что мне по-настоящему нравится — что нас слушают неслучайные люди. И они по мере сил помогают нам.
   Лавочку мы пока закрывать не собираемся. Пытаемся выживать. Недели две назад стали втроем с Гошей и Пашей (Миша в отпуске) потихоньку делать две новые вещи — «Махнуть бы в город» и «Сопротивление». Что-то интересное, кажется, вытанцовывается.
   Но от радио мы бы не отказались.

   ГОСТЬ 38: — Вадим, а почему Венеция? Почему именно этот кусочек географического пространства?
   В.Д.: — Для меня это волшебное место. Город, стоящий на воде. Он не только меня притягивает — и поэтов, и кинорежиссеров.
   Мы жили недалеко от Венеции, в Лидо ди Эзоло, и пять дней туда мотались. Побывали во многих музеях, во многих храмах, просто гуляли по улочкам — этого было, конечно, недостаточно, чтобы изучить город. Тянет туда ужасно. Он очень торжественный, но с грустинкой. И там что-то такое понимаешь, что и объяснить толком не можешь.

   ГОСТЬ 40: — Как вам музыкальный опыты Захара Прилепина, группа Элефанк? Что из его прозы более всего зацепило?
   В.Д.: — «Элефанки» мои старые корешки. С Максом Созоновым и Геной Ульяновым мы в 2003-м вместе растили группу КРУПСКАЯ. Я знаю их как облупленных, они меня так же знают. Они выдающиеся музыканты, ну очень крутые. То, что они запели на русском, да еще и тексты Прилепина — полнейший мой респект. Уже одна из первых вещей — «В ледяном ноябре» — зацепила. Из последних хороша «Доктор Ватсон». Мне кажется, они все еще в поиске, ищут свой стиль, не засахарились еще — что, естественно, здорово.
   Конечно, было бы более естественно, если бы Захар сам пел свои тексты. Но он пока на это не отважился.
   У нас был разговор «на троих» — кому интересно, почитайте:
   http://novayagazeta-nn.ru/2010/138/elefunk-sentimentalnye-patsany.html
   О прозе Захара говорил множество раз. НРАВИТСЯ! И ОЧЕНЬ! В хитах — «Санькя» (как мне кажется, лучший роман «нулевых») и рассказ «Жилка». «Саньку» я прочитал часа за два, наверное, не мог оторваться. Ураганная проза. Жду новой.

   ГОСТЬ 30: — Вадим, во-первых, просто желаю сохранять и преобразовывать ту жизненную энергию, благодаря которой…. ) А благодаря чему, кстати? Как вы сами думаете — что вам помогает выходить на новые горизонты и развиваться, заниматься музыкой и писать новое? Иначе говоря — ваш рецепт — как сохранять интерес к окружающему миру и веру в себя?
   В.Д.: — Не знаю даже, как ответить. Не так уж много у меня этой жизненной энергии. Я склонен к депрессиям и сплину. Часто я просто заставляю себя писать песни. Встаю утром и принуждаю себя к пытке гитарой. Был период — 2006-2007-гг, когда я старался сочинять песни ежедневно, довольно много вещей тогда было создано. Сейчас я вполне доволен одной песней в месяц, или двумя. Тем более сейчас, когда я начал писать новую прозу.
   Вера в себя — это тоже не мой конек. Скорее, мне присуще самоуничижение, смайл. Я слишком часто совершаю ошибочные действия. На которых абсолютно не умею учиться. Однажды один местный оракул сказал мне, что моя слабость заключается в отсутствии интуиции. Так что я делаю множество мелких шагов в разные стороны, когда надо было сделать один прямой шаг. Поэтому итоговое движение получается крохотное. И не туда.
   Но взамен интуиции в меня прошили обостренность чувств. Плюс какую-никакую активность.

   ПАВЕЛ: — Вадим, Ты записал гениальный альбом «12 писем на небо». Лично для меня было неожиданностью встретить в Нижнем материал такого уровня, да еще и великолепно орнаментированный грамотными аранжировками. Кроме того, нельзя не заметить огромную работу над текстами. Это дорогого стоит в наше время, когда чем халявнее, тем лучше. Зайдя на Твой форум, я увидел отзывы об альбоме совершенно разного понимания, настроя и качества. К моему удивлению многие пишут, что альбом не совсем удачен. Ты работал над ним год. Этот год, можно сказать, вычеркнут из Твоей жизни. Естественно, с пользой для дела, но вычеркнут, потому что запись альбома — это, в каком-то смысле, жертва: временем, силами, душой, материальными средствами. Я прекрасно понимаю, что Ты не можешь иначе, не можешь не писать, но вот если бы мог… Считаешь ли Ты то, что ты делаешь оправданным? Не гложет ли Тебя чувство непонятости? Ради чего? С огромным уважением к Тебе и к Твоему хронопьему таланту.
   В.Д.: — Ой, спасибо, Павел! Да, единодушия в оценках нового альбома нет. Но в отношении наших альбомов всегда нет единодушия. Да и альбом-то непростой. Не обычный сборник песен, а концепция. Сам я им очень доволен, возможно, это самое главное.
   Уж не знаю почему, но каждый новый альбом дается с большими затратами, и это не о финансовой даже стороне — а скорее, о душевных тратах, о нервных потерях. Я, как выяснилось, ужасный перфекционист, мне нужно все исполнить наилучшим способом. Но почти всегда я не знаю, как достичь абсолюта, поэтому пробую и так и этак. И результат получается игрой случая.
   На «Венецианском» мы две песни — «Стоять» и «С Юпитера» переписывали от и до. Первые версии не устраивали — не качали, не достигали необходимого эмоционального накала. На альбоме «Двенадцать писем на небо» я в нескольких песнях переписывал голос, с гитарами экспериментировали многократно. А сколько друзей-музыкантов мы наприглашали! И каждого надо было хотя бы на время сессии превратить в хронопа — чтобы он чувствовал наш стиль.
   Когда песня в студии не выходит на все сто, порой закрадывается гаденькая мысль — и так сойдет, но важно ее прогнать из головы и начать делать песню сызнова. Пожалуй, это самое трудное — зачеркнуть уже сделанное и с нуля переделывать.
   Конечно, у нас всегда есть стремление удивить. Не хочется, чтобы говорили, что стоим на месте. Мне кажется, среди четырех альбомов нового времени нет ни одного похожего, и сделать так тоже требовало усилий. И не только музыкантов, но и звукорежиссеров. К примеру, звукорежиссер «Бронзы», Венецианского» и «Небесного» Алекс Репьёв после того, как сделал нам окончательный микс юбилейного альбома, слег на неделю. Просто от перенапряжения.
   Ты говоришь, что запись альбома — жертва. Да, жертва, но осознанная и местами даже приятная.
   Гложет ли меня чувство непонятости? Гложет, наверное. Почему-то небеса забыли вручить нам по декодеру, который помогал бы понимать друг друга. Поэтому автору приходится затратнее работать над посланием миру, делать его адресным, ювелирно точным. Иногда получается, иногда нет. А может, это как раз и есть поиски того декодера.

   ЕВГЕНИЙ: — Вадим, а вы бы сыграли на корпоративе, если бы вас (Хроноп в электричестве) пригласили? И на каких условиях?
   В.Д.: — Это вопрос с подвохом? А чем, позвольте, отличается обычный клубный концерт от выступления на чьем-то дне рождения, к примеру? Мне неведомо. Песни те же. А публика — если уж догадались пригласить именно нас — даже еще более приятная.
   У нас в составе сейчас появился новый гитарист Миша, с ним мы воссоздаем нашу концертную программу. Вот отрепетируем — и приглашайте хоть куда!
   Что касается условий — пишите в личку.

   ГОСТЬ 27: — Вадим, приедет ли в Казань Ваш «Хроноп»? Я пойду, имейте виду!
В.Д.: — Если мне не изменяет память мы в Казани играли два раза, там всегда хорошо принимали нашу группу. Если кто-то позовет — приедем. Осталось позвать.

   ГОСТЬ 26: — Вадим, а почему песни Still Life нет ни в одном альбоме Хронопа?
   В.Д.: — Формально Still Life входит в концертный альбомчик «Топот мух» — это сборник акустических концертных записей 87-го года. А записать ее в студии — все очередь до нее не доходила, полно же других классных песен. И если бы ее Чиж не прославил, нужна ли она была сейчас кому-нибудь — большой вопрос.

   ГОСТЬ 24: — Вадим, концертов собственно Хронопа не было уже давненько. Ты не раз говорил, что выступать негде. Объясни поподробнее. Я понимаю, на аренду залов деньги нужны. Но, например, что мешает выступить в Рок-баре, как это много раз было?
   В.Д.: — ХРОНОП — не самая развлекательная группа (особенно программа последнего альбома) поэтому нас в клубы особо не приглашают. Рок-бар в Нижнем был для нас отличной площадкой, и мы там ежемесячно давали концерты, но с какого-то времени звать и туда перестали. Объяснений для этого у меня нет, вроде и народ приходил, и порой мы даже реально жарили. Вообще тенденция такова — даже если в клубе играет живая музыка, то туда скорее пригласят тех, кто поет чужие хиты, чем нас. Тем более — кризис очень сильно сказался на посещении заведений.
   Но я уверен, что как только новая концертная программа будет готова — где-нибудь в Нижнем сыграем.

   ГОСТЬ 25: — Вопрос вдогонку: что нужно, чтобы организовать ваш концерт, скажем в Архангельске, Северодвинске? Бывали ли вы в наших краях? Спасибо.
   В.Д.: — Нет, так далеко на север я не забирался.
   Что нужно для того, чтобы я спел у вас? Наверное, чтобы предложение о выступлении исходило от хорошего серьезного человека. Выбираюсь я в другие города редко — только если знаю, что примут хорошо, накормят, укажут, где спать, и дадут в обратную дорогу немножко денег (смайл).

   ГОСТЬ 23: — Вадим, вы как независимый эксперт могли бы сказать, чего не хватает нашей современной литературе?
   В.Д.: — Независимый — это точно, а что эксперт — так это вряд ли.
   Насколько я вижу, сегодня наши писатели заняты поисками героя. Одно время героев в нашей литературе не было вообще, властители дум Сорокин и Пелевин писали романы идей, где персонажи были скорее схемами, чем реальными людьми. Но в нулевые годы появились герои. Это Санькя Прилепина, Моржов Алексея Иванова и Камлаев Самсонова. Романы отличные (правда, у меня к «Аномалии Камлаева» есть претензии, холодноватый он какой-то), но герои мне не близки, увы. Вернее, это не про меня, не про хронопа. А про меня, рефлексирующего, интровертного и немного инфантильного, наши писатели не берутся писать. Боятся?
   Вот и еще одна причина — почему я сам взялся за прозу.

   ГОСТЬ 22: — Хроноп — это же из Кортасара. Чем Вам близок этот аргентинец, оказал ли влияние на ваше творчество, каким образом?
   В.Д.: — Думаю, оказал. Главные его романы — «Модель для сборки» и «Игра в классики» важнейшая литература из того, что я читал. Они расширяют горизонт. Все «хронопы» (я имею в виду отцов-основателей) в своих пристрастиях были западниками, и большей частью нас интересовало забугорное чтиво. И преимущественно двадцатого века. Фолкнер, Томас Вулф, Сэлинджер, Гессе, Воннегут, Генри Миллер, Томас Манн: И даже в этом крутом ряду Кортасар выделяется и еще как. Своей экспериментальностью, иронией, мастерской игрой в писательство. Для тех, кто не читал «Игру в классики», сообщу, что в интро писатель предлагает читателю несколько вариантов прочтения — подряд или перескакивая с одной главы на другую. И это так увлекательно. Кстати, надо бы перечитать.
   Но гораздо больше на меня повлиял Вуди Аллен. По-моему, мой лирический герой ужасно похож на его.

   ГОСТЬ 20: — Самое доброе утро — Хронопу! Вадим, если бы случилось отметить юбилей группы ба-а-альшим концертом, и была бы такая «малость» заезженная идея, чтобы песни с нового альбома пели другие группы или певцы… Бред, конечно, но кому бы ты доверил исполнение каждой и почему? Русскими не ограничиваю — хоть инопланетян назначай!.. А «Осинки» — БГ?:)
   В.Д.: — Очень смешной вопрос. Ну давайте попытаемся поиграть:
   1 Охота белых егерей — В. Бутусов
   2 Animal Planet — «Мумий Тролль»
   3 Смерть поэта — А. Башлачев
   4 Глоток надежды — «Кино»
   5 Москва — Егор Летов
   6 Китайцы — «ДДТ»
   7 Сумасшедшие — «Телевизор»
   8 Полчаса — «Чайф»
   9 Друзья остались — «Разные люди»
   10 Пора мне бить по струнам — «Зоопарк»
   11 Были бы мы поэты — Петр Мамонов
   12 На пыльной родине — Земфира
   Вообще этот список мне дался с трудом. По-моему, эти песни подходят только ХРОНОПу. Я не представляю, что их может сочинить и прожить другой исполнитель.
   С другой стороны, если бы сей трибьют состоялся — он бы здорово всех повеселил.
   А Две осины — БГ? Ну если вам так хочется, пусть будет БГ.

   ГОСТЬ 18: — Вадим, расскажите, как так получилось, что Ваши песни Still Life и Любитель жидкости вошли в репертуар Сергея Чигракова и у большинства населения нашей страны ассоциируются с творчеством Чижа и Компании, а вовсе не Хронопа (несмотря даже на наличие альбома с характерным названием «Любитель жидкости»)? Каково Ваше отношение к сложившейся ситуации с этими песнями?
   В.Д.: — Still Life и «Любитель жидкости» — песни, сочиненные где-то в 85-86 гг. они входили в нашу акустическую программу того времени. Когда мы перешли на «электричество», это был год 88-й, мы о них совсем забыли. Песен у ХРОНОПА всегда было много, а Still Life и «Любитель жидкости» мы к тому же не так уж и любили. Эстетства в них маловато, смайл.
   В 94-м мне позвонил Серега и попросил эти вещи для нового «каверового» альбома. Я разрешил ему, не раздумывая. Чиж тогда набирал обороты, как сольный исполнитель, а «хронопы» вступили в «кингкримсоновский» период и в подвале Сани Терешкина сочиняли сплошную заумь и смурь с исключительно кривыми музыкальными размерами. В ту пору нам эти песни были совершенно ни к чему.
   Иногда по просьбам слушателей я их сегодня исполняю — и сольно, и с группой. Однако перезаписывать Still Life мы, скорее всего, уже не будем. А то, что Чиж сделал эти вещи хитами — так молодец. У него и свои песни оч.приятные.

   ГОСТЬ 17: — Вадим, расскажите, как относится ваша жена к достаточно провокационным текстам песен «Две души» (где поётся, что жене не стать любовью первой, а лишь быть вечно второй), «Стоять!» (где указывается, что Вы сейчас живёте с седьмою любовью), «По её мнению» (где есть фраза «лучше бы ты мне изменял») и т.п.? Нравятся ли ей эти песни? Обсуждала ли она их с Вами или старается их не замечать?
   В.Д.: — Ничего в эти песни провокационного я не вкладывал, и ничего такого в них и нет. (Правда, вы цитируете песню «Две души» несколько шиворот навыворот).
   Мы редко с Леной перемываем косточки отдельным моим строкам. Гораздо чаще мы обсуждаем достоинства тех или иных образов и то, помогли ли они раскрыть ту и иную художественную задачу. Имхо, во всех трех указанных случаях с образностью все в порядке, да и песни, в общем, удались, поэтому все окей. В этом году, кстати, Лена не раз мне говорила, что новые вещи ей нравятся намного больше тех, что на «Любителе жидкости», скажем. Чаще она напевает «Две осины» и «Были бы мы поэты».
   Я вообще не могу представить ситуации, когда бы жена зажимала автору (которого она любит — давайте такое представим!) рот. Если ему приходится творить с оглядкой на жену — что ему останется: Ковыряться в песочнице?
   Рядом с художником должен быть критик — но не цензор.

   ГОСТЬ 16: — Размышляли ли вы над таким феноменом как успех? как его добиться, есть ли рецепты и обязательно ли он нужен?
   В.Д.: — Масс-медиа навязали нам установку, что в этом мире хороши только молодые и богатые. А если ты не молод и не богат, значит, находишься на свалке истории. Поэтому хочешь или не хочешь, поскольку ты живешь в реальном мире, тебе приходится носить в себе эту формулу общественного признания и стремиться ей соответствовать. И ты бы рад был забыть о стремлении быть молодым и богатым, да окружающие тут же о нем напоминают. Есть люди, которые не подвластны идеологии успеха, они живут в своем внутреннем мире. Я интроверт и по идее тоже склонен к созданию своего мирка, в котором можно было бы комфортно жить. Но полностью закрыться не получается. Иногда и у нас в семье возникают разговоры, что было бы классно жить где-нибудь в Испании, в маленьком домике у моря, смотреть вечерами на яичницу заката. То есть картинка опять же из глянцевого журнала, черт бы их все побрал! (смайл).
   Рецептов успеха у меня нет. Быть интересным людям — может быть, такой?

   ГОСТЬ 43: — Вадим, а что у нас сейчас со страной творится? Дай свой диагноз.
   В.Д.: — Ближайший аналог — год какой-нибудь 79-й, то есть Брежнев еще жив, все понимают, что с ним некайфово, поругивают его, но по-другому жить не умеют, привыкли так уже, да и не хотят потерять то, что есть. Ведь уберешь такого — следующий вполне может оказаться хуже. Да и Олимпиада вот-вот:
   Я это немного шутливо говорю — но и правда в этом есть, точно.

   ГОСТЬ 14: — Вадим, хотелось бы узнать ваше мнение о встрече творческой интеллигенции с Путиным, на которой Юрий Шевчук задавал неудобные вопросы. Как вы оцениваете реакцию премьера?
   В.Д.: — Я бы на подобную встречу не пошел, но уважаю тех, кто готов вступать в полемику с властьпредержащими не только с помощью своих творческих актов (песен, спектаклей, фильмов), но и очно.
   Премьер слушать никого и не собирался, по-моему. У него был набор спичей на любой вопрос. В каком-то смысле это был его бенефис. Но я уверен также в другом — ни с одним из глав послесталинского государства не вышел бы даже такой разговор. К тому же особо отличившихся сразу бы объявили тунеядцами и отправили в Норенское.
   Так что уже прогресс.

   ГОСТЬ 12: — Как вы относитесь к «маршам несогласных» и другим протестным акциям, которые набирают сейчас обороты? Есть ли в них смысл? И другой вопрос, действительно ли хорошо, что нас не пустили во власть?
   В.Д.: — 1. Если бы подобные Марши не проходили — было бы совсем грустно. Властям надо предъявлять людское несогласие. Любыми средствами без применения оружия — митинги, бойкоты.
   2. Хорошо ли, что нас не пустили во власть? Лучше и придумать нельзя. Речь идет, видимо, о песне МЫ, но «мы» — это по сути «я». Я могу только от себя говорить. И чем я дальше от власти, тем полезнее для всех. Мы же знаем, что делает власть с людьми (в том смысле, что стоит попасть человеку во власть, он тут же становится другим, чаще — хуже).

   ГОСТЬ 10: — Вадим, как ты сейчас воспринимаешь Советские времена? Чем объясняешь ностальгию по СССР, особенно, среди молодежи? Хотелось ли повернуть историю вспять?
   В.Д.: — Я застал 70-e и 80-е. Они запомнились мне душными и лживыми. На кухнях все ржали над престарелыми вождями и бухали (во всяком случае «хронопы» только этим и занимались). В телевизоре два канала — по обоим потемкинские вести с полей, в лучшем случае «Осенний марафон» или хоккей покажут. На работе комсорги с их вечными субботниками и демонстрациями.
   У русских плохое в памяти держится недолго. А ведь в каком-нибудь 84-м году за обладание пластинкой битлов можно было легко вылететь из вуза. Мой знакомого выкинули из политеха за фильм «Эммануэль». «Хронопы» регулярно ходили на пластиночную «кучу» и с той же регулярностью попадали под ментовские облавы. Это поймет лишь тот, кто убегал. Выступать со своими песнями было невозможно. Даже году в 87-м, когда рок-группы стали уже выпускать на сцену — нужно было иметь «залитованную» в обкоме партии программу. «Хронопы», как ни пытались залитовать свои песни, всегда обламывались. Как курьез — песню «Я на стуле сижу у окна» не залитовали только потому, что «нет такого города в СССР — Питера, есть только Ленинград». Абсурд Кафки! Все это я описал в своем романе «Сержант Пеппер». Предельно честно, все было именно так.
   Если кому-то покажутся мои доводы слабыми — подумаешь, на сцену не выпускали, подумаешь, не давали слушать рок, подумаешь, ложь и духота: Простите, но для меня эти вещи тогда как раз и были краеугольными. И сегодня они важны.
   При этом люди были более открытыми и менее циничными, чем сегодня. Думаю, общая бедность, общий неуют их как-то притирали друг к дружке. Впрочем, они и вправду тогда мечтали изменить мир. Но изменить именно под руководством КПСС.
   Ностальгии по совку у меня нет совсем. Даже и жалости по ушедшей молодости нет.
   У молодежи ностальгия по СССР, думаю, тоже отсутствует. Откуда бы ей взяться? Они тогда не жили, практически ничего не знают о том, что происходило. Из книг? Но большая часть книг была также лживой (ну хорошо — отцензуированной!). А Трифонова и Платонова сейчас не читают.
   Да и зачем им думать о прошлом — вокруг столько развлечений (смайл).
   Пожалуй, самыми прикольными годами в новейшей истории были 1988-90. Вокруг всё рушится, все ужасно наивны и живут несбыточными надеждами. Но в эти годы уже не вернешься. Да и фиг с ними.

   ГОСТЬ 9: — Когда ждать новый альбом? В следующем году?
   В.Д.: — Хороший вопрос. Мы только что завершили работу над юбилейным альбомом, и работа шла больше года, а вам уже следующий подавай!
   На этот счет очень сложно что-то сказать. Знаю одно, если он и появится (тут надо чтобы все сложилось — силы, здоровье, финансы, к тому же состав ХРОНОПА должен быть укомплектованным и креативным), то он будет здорово отличаться от всех четырех альбомов, созданных в нулевые годы. Часть песен уже сочинена, и я вижу, что это принципиально иное. Новый взгляд на себя и окружающий мир. Мы все дальше уходим от альбома «Любитель жидкости» и все ближе к тому, что делали в самом начале 90-х. Вообще у нас очень маленькая музыка.

   ГОСТЬ 8: — Пока китайцы не пришли, открой окно?
   В.Д.: — Да, пишу при открытом окне. Это еще позволительная роскошь. И небо приятно голубеет сквозь березовые ветки.
   По сути вопроса посоветую прочесть (или перечесть) сорокинский роман «Голубое сало» — язвительное высказывание на тему «когда нас завоюет Китай».

   ГОСТЬ 7: — Вадим, здравствуйте. Не кажется ли вам, что сейчас русский рэп стал живее, острее и социальнее, чем рок. Вообще, куда пропали некогда хулиганствующие и отвязные рокеры?
   В.Д.: — Тут надо разобраться — одинаково ли мы представляем хулиганствующих и отвязных рокеров. По мне так это — Гребенщиков и Мамонов, к примеру. Они большие ироники и мастера похулиганить со словом и музыкой. Или тот же Лёня Федоров с «Вежливым отказом» — разве не музыкальные хулиганы? А в Питере подрастает новая волна рок-хулиганов — Padla Bear и Лемондэй. И нижегородский состав Ill!noiz в этой же обойме.
   Если же, по-вашему, отвязный рокер тот, кто матерится и орет, что «менты — козлы!», то тут я не смогу согласиться. В 90-ста случаях из ста это окажется гопник с гитарой. Да, к сожалению, заклятые враги рокеров-восьмидесятников — гопники и любера — теперь взялись за инструменты (пусть не те же самые — а их сыновья), поэтому имеем то, что имеем.
   Что же до русского рэпа — то, в том, что я слышу, мне явно не хватает художественности. Зато «улицы» до фига. Тексты на уровне птуушников. Чаще эти авторы лишь документируют текущие события, а не анализируют их. Да и конъюнктурность слышится. Взять хоть нашумевшую песню Нойза МС про мерседес — друзья, ну это дрянь, а не песня. И слабость художественного решения сводит на ноль актуальность темы. Но я вижу, что эта песня взорвала Интернет, и делаю вывод — острые высказывания люди ждут:
   Мне кажется, что сегодня рок-н-ролльную эстафету перехватили поэты (молодые и не очень). Драйв у, скажем, Воденникова, Кабанова, Полозковой и, конечно, Дмитрия Быкова гораздо явственнее, нежели у всех нынешних рокеров и рэперов.

   МАРИНА: — Вадик, в одном разговоре ты меня спросил о том, стоит ли мне заниматься дизайном одежды, если всё можно купить в магазине? Так стоит ли заниматься музыкой и писательским творчеством, если столько уже всего понаписано?..
   В.Д.: — Марина, я уже не помню такого разговора. Но если он был: Я за красоту. Мне нравится, когда все стильно одеты, когда человеку идет его одежда. Впрочем, сам я обхожусь демократичным набором — футболкой, джинсами и кофтой с капюшоном. В шкафу нет ни костюмов, ни галстуков. И спецом в области моды я себя не считаю. Правда, когда года четыре назад все вдруг стали ходить в драных джинсах, мне это понравилось (смайл).
   Стоит ли заниматься музыкальным и писательским творчеством? Да, наверное, нет. Не стоит. Но я ничего не могу поделать — руки тянутся к гитаре, какие-то строчки рождаются в голове. Карма. То же, наверное, происходит и с тобой — но в дизайнерской сфере:

   ГОСТЬ 5: — Немного наивный вопрос, но все же: почему вы решили писать прозу? Не могли выговориться музыкой и песнями? Что дает лично вам занятие художественной литературой?
   В.Д.: — Дело в том, что рассказы я стал сочинять раньше песен. Еще в институте. Даже по наивности отправлял их в толстые журналы. Однажды пришло письмо, где завотделом прозы пенял, что я нахожусь под сильным влиянием Марселя Пруста. Пришлось пойти на книжный рынок и купить всего Пруста (до этого я не читал его). Но проза тогда сочинялась плотная, без диалогов, сплошь канаты и ниточки подсознания — все будущие хронопы в начале 80-х зачитывались т. н. «новым романом», это Роб-Грийе, Натали Саррот и пр. Потом уже во времена ХРОНОПа я сочинял всякие стилизации — под Хармса, под Кортасара. И «кортасаринками» ужасно горжусь. Все это можно прочесть на сайте ХРОНОПа.
   А дебютный роман взялся писать, когда понял, что уже преодолел все подражания и стилизации, могу писать своим почерком. Занятие литературой дает возможность сказать то, что трудновато выразить в песне. Но рассказываю в прозе, конечно, о себе. И на этой поляне хулиганю больше, чем в ХРОНОПе. Второй роман «Там, где падают ангелы» (это продолжение дебютного) очень прикольный вышел.
   Месяца два назад мы разговаривали с Захаром Прилепиным, он сказал, что ему стоять на сцене с гитарой нравится больше, чем сидеть за компьютером. Ну а мне, пожалуй, наоборот:

   ГОСТЬ 41: — В «Новом мире» выйдет ваш роман, я не прошу рассказывать, о чем он, но какое ваше послание он несет?
   В.Д.: — Да могу и рассказать. Он о пяти парнях, которые в середине 80-х в городе Горьком, который о ту пору был закрытым, к тому же обнесенный двойным бетонным забором, решили играть рок. Из-за того, что они занимались тем, чем заниматься в этом месте было противопоказано, они огребли множество проблем. Музыканты пытаются выбраться из города. За ними охотится Контора. И кончается все не слишком хэппи-эндно.
   Думаю, суть моего послания можно понять из краткого изложения. Всегда не хватает свободы.

   ГОСТЬ: — Вадим, поздравляю с новым альбомом! Почему решили реанимировать песню «Москва», в чем ее актуальность на ваш взгляд именно сейчас? Неужели думаете, что Москва нас когда-либо услышит?
   В.Д.: — Надо разделять — Москва и москвичи. Москвичи могут услышать, Москва же вряд ли, смайл. Но хроноп уже привык задавать вопросы в пустоту. Мы этим занимаемся давно. И успешно.
   Актуальность этой песни не спадает с годами. Москва как какой-то зловещий персонаж фэнтези питается нашей кровью, нашими ресурсами, нашим творчеством. И делиться с нами не желает. Этак может пережрать и взорваться.
   С другой стороны, не исключено, что только длинные руки и острые когти этого персонажа способны удержать страну от распада на удельные княжества.

   ГОСТЬ 46: — Есть ли у вас свои критерии настоящности — для искусства, для жизни, для людей? Или просто нравится не нравится, исходя из накопленного опыта, интуиции, вкуса, имения в виду оценок (не дай Бог:) великих?
   ВД: — В искусстве настоящим художником принято считать цельного, ищущего, не склонного к компромиссам человека. Но все это очень субъективно.
   Я, к примеру, таковым считаю Вуди Аллена, он для меня настоящий. Самый великий режиссер из ныне живущих. Но другой про него скажет — клоун, невротик… Если мы даже возьмемся спорить, никто друг другу ничего не докажет.
   Кажется, мы все полагаемся на единственный критерий — торкает или не торкает. Давайте и впредь будем им пользоваться.

   ГОСТЬ 45: — Как-то проводила самоинициированный соцопрос (мучила знакомых — дабы побольше узнать что ли о них самих, то ли ход их мыслей и ассоциативные ряды и способность к формулированию и даванию определений интересовал — не помню) — так вот опрос был с единственным вопросом: Что для вас сексуальность? Много было мыслей по поводу, но почему-то засела в голове одна: «Это состояние мозга в поисках недостижимой мечты…» Вадим, а ты бы как сие оригинально определил, и возможно ли вообще высказать, что такое сексуальность?:))
   ВД: — Вы считаете, я в этом вопросе эксперт? (смайл). Возможно, вашу формулировку стоит чуть обрубить, оставить: «состояние мозга в поисках:»
   А если серьезно: Влечение к объекту влюбленности посильнее силы земного притяжения. Ты все силы тратишь на то, чтобы быть рядом. По сути ты наркоман, который готов всех развести, всех облапошить, порой даже проявить насилие, но заполучить объект. Для тебя все средства хороши. Ничего тебя не останавливает. И это чертовски приятные дни.

   ГОСТЬ 44: — А что, Вадим, вы прежде всего цените в людях? Можно даже разделить при ответе человеческую массу по гендерному или еще какому признаку (к примеру, музыкант — немузыкант, хроноп-нехроноп:)) Помнится ваш восклицательный знак Троицкому в связи с его способностью не оправдывать ожиданий. А в других людях тебя также это вдохновляет?
   ВД: — 1.К хронопам я отношусь лучше, чем к фамам. Среди надеек тоже встречаются хронопы, хотя и немного, смайл. Но правильная надейка еще и на глаз и на ощупь приятна, в этом ее плюс. Еще одно правильное качество надейки — чтоб с ней можно было о чем-то поговорить. Хорошо, когда разговор клеится. Часто это даже перевешивает «приятность на глаз и на ощупь».
   2. А музыкант — еще не качество человека. Практически в ста случаях из ста музыкант — эгоистичное нарциссичное существо. Почти невыносимое в быту.
   3. То, что человек не оправдывает твоих ожиданий — в жизни это подчас достает. Если подруга вдруг выкидывает фортель — кому это нравится? Но в искусстве все иначе, тут главное — удиви меня!

   ЭМИЛИЯ: — Присоединяюсь к поздравлениям!!! У меня следующий вопрос: как вы думаете, нижегородская музыкальная инфраструктура (наличие достаточного количества площадок, возможностей для записи альбомов и их распространения, etc.) безнадёжна или какие-то перспективы всё же проглядывают?
   В.Д.: — Спасибо!!!
   В Нижнем всегда было мало площадок для живого звука, а те, что есть — привечают в основном пивной рок или кавера советского периода. Есть выбор: подстраиваться под формат или нет. Некоторые группы подстраиваются — кушать-то надо. Буквально вчера был разговор с музыкантом одной из самых интеллектуальных команд в Нижнем, жалуется, мол, на концерт пришло 6 человек по билетам. А чего удивительного? Поклонников чего-либо интересного и бескомпромиссного никогда много не бывало.
   С другой стороны, у меня такое ощущение, что сегодня все музыканты или поэты. Публики не осталось — все ушли в творцы, в художники. Все на сцене, поют и играют для себя. Идешь по улице — навстречу пацаны через одного с гитарами за плечами. Но хороших песен больше не становится. Количество в качество не переходит. В искусстве так!
   Музыкантам никогда не было легко. Как бы ты не был крут — все равно постоянно приходится доказывать окружающим, что ты еще что-то умеешь, что ты живой и развиваешься. По любому ближе к тридцатнику вам, Эмилия, все станет яснее — в этом возрасте музыкой продолжают заниматься лишь те, кто это любит или те, кто зарабатывает этим деньги.
   И поэтому стоять и небо держать. И не жаловаться!

Июнь 2010 г.

http://tv29.ru/index.php?bl60number=2350 http://tv29.ru/?bl60number=2349

   Была эпоха, когда рок-н-ролл умирал, и мы умирали вместе с ним. Умирали в челноков, в программистов, в эмигрантов, в PR-технологов, в пьяниц и наркоманов, в ларёчников, в менеджеров по рекламе… Умирали, потому что хотели жить и выжить, потому что нужно было хоть как-то кормить семьи, потому что во взметнувшихся клубах пыли перестали различать самих себя и свою судьбу. И вот уже на известие о смерти былого друга мы пожимаем плечами: «А он что, был ещё жив?!», а услышав альбом некогда любимой группы, удивляемся: «Они что, всё ещё играют?» Играют. Нет, они не причислены к лику тех великих, кого талант и слава держат на плаву в самые трудные времена. Просто некоторым из нас умирать надоело, муть рассеялась, и стало ясно, что раз уж дано тебе было пусть скромное, не меняющее мировой пейзаж, но всё же дело, так и нужно его делать, пока не пришла настоящая смерть.

   Альбом группы ХРОНОП «Двенадцать Писем На Небо» — именно об этом. Весь, с первой до последней ноты, от легкомысленной усмешки навстречу надвигающейся опасности в «Охоте Белых Егерей» до спокойного бесстрашия того, кто нашёл свою тропинку назад и вернулся из забвения, не ожидая приветственных аплодисментов «На Пыльной Родине». Двенадцать писем-песен Вадима Демидова летят на небо бумажными самолётиками и падают нам в руки. На небе их всё равно не прочтут, а нам всё в них знакомо — и «домашний», шероховатый голос солиста, и лёгкая усмешка, и высокая и тонкая, словно скрипичная нота, грусть, и честные, но неуклюжие, абсолютно «хронопские» попытки сопричастности миру, и небо, небо — единственный дом…

   В одной из песен Демидов причислил себя к «поколению U2», и открывающая альбом «Охота Белых Егерей» вполне оправдывает это заявление — по крайней мере, музыкально. Трубят в пафосные трубы «белые егеря» возрождающейся Империи — «моя душа для них трофей», да только лирический герой отнюдь не торопится засучить рукава и кинуться на борьбу с силами зла. У него — своё убежище, своя «Animal Planet», где можно обняться с любимой и уснуть мирно, «как мишки-панды». Жаль вот только, что мировое сообщество этих добродушных и безобидных зверьков всё ещё не охраняет…

   Песни наподобие «Animal Planet» сам автор называет «маленькими». Что и говорить: не решаются в этих тёплых и нежных зарисовках мировые проблемы, не ставятся многозначительные и мучительные вопросы, не высятся в них грозные символы и вещие знаки… Ну так, благо, Вадим Демидов — поэт вполне живой и не придавлен тем грузом гранитного величия, о котором поётся в «Смерти Поэта»:

У поэта мёртвого все точки на месте,
Все аллитерации бьют точно в цель,
А рифма каждая — одна на миллион.

   Вот только что делать мёртвому? «Молчать и курить, и снимать с неба звёзды, молчать и курить, и смотреть на огонь…» Нет уж, пусть «смерть — это лучшее промо», но отложим её на неопределённое «потом», чтоб успеть сказать всё, что должен, негромким голосом, но выплеснуть в музыку и стихи те явь и сны, что обступают тебя со всех сторон.

   После жёсткой и драйвовой «Смерти Поэта» песня «Глоток Надежды», сыгранная ХРОНОПОМ вместе со струнным квартетом ДАМСКИЕ ПАЛЬЧИКИ, поражает нежным и тихим звуком, трепетным и осторожным, и именно бесконечное кружение двух скрипок и двух виолончелей делают эту, в общем-то довольно обычную, абсолютно в духе ХРОНОПА середины 80-х вещь яркой и запоминающейся.

   Следующая песня — «Москва» была написана семь лет назад для группы КРУПСКАЯ, но, несмотря на злой и точно бьющий текст, хитом не стала. Есть ли у неё шансы в нынешнем, утяжелённом звучании? Не знаю. На мой взгляд, для того, чтобы «Москва» зазвучала в полную мощь, в голосе Демидова не хватает напора и ярости, которых буквально требует эта вещь. Эх, её бы прокричать жёстко и неистово — глядишь, и стадион бы встал! Увы, такие прекрасные, такие узнаваемые, такие «хронопские» мягкость и беззащитность тут решительно не к месту. Что ж, каждому — своё, а «вождей» и «горлопанов» у нас и без ХРОНОПА хватает.

   Зато «Китайцев» лучше Демидова никому никогда лучше не спеть. От романтической тоски до абсурдистского твиста раскачивает нас музыка — какие китайцы? о чём вы вообще, бог с вами?! Ну, конечно же, ни причём здесь Китайская Народная Республика (э-эх, конец 70-х, международная напряжённость, от моей Алма-Аты до Китая — рукой подать, а радио на УКВ карикатурным голосом пугает нас мощью Народной Армии!), решительно неважно, с какой именно стороны подкрадётся на мягких пушистых лапах Армагеддон. Главное — «пусть напоследок оторвётся вся страна» и «тому, кто просит, ты сегодня ночью дай любви и тёплого хлеба». А там — хоть китайцы!

   Неторопливая, почти сонная «Сумасшедшие» — не песня, а передышка, медленное скольжение взгляда по воде и облакам. Мне она кажется скучноватой, но, пожалуй, в альбоме без неё не обойтись — иначе слишком резким и неоправданным оказался бы переход к следующему треку.

   По сути, в «Полчаса» бутафории не меньше, чем в «Китайцах» — какие-то враги «с жабрами и на одно лицо», «вертушка»-вертолёт, «водка с пеплом в чёрной кружке», неопознанная война… Но сквозь все эти картонные скалы и нейлоновые костры хлещет такое Настоящее, что слёзы выступают на глазах, и становится абсолютно неважно, кто именно произносит эти слова — солдат в последнюю ночь перед боем или просто человек, сидящий на кухне и зажимающий ладонью своё рвущееся от инфаркта сердце. Всё — мелочи, всё — лишь декорация, важно только одно: «Тебя я буду любить до смерти — и после ещё полчаса». Да, я сентиментальная баба, я реву. Усмехнитесь, если можете.

   «Друзья Остались» после такого эмоционального выплеска разочаровывает. Ну, в самом деле, кто уже только не вспоминал о том, что «мы были выше ростом и пили куда страшней — это была эпоха богатырей»! Ну, были, ну, было, такие дела, брат… Любители поностальгировать могут присесть и налить.

   Впрочем, засиживаться Демидов, к счастью, не намерен.

Пора мне бить по струнам —
Времени полно, да только жизни в обрез! —

   бодро заявляет он уже в следующей песне. Ну, а удастся ли при этом «достучаться до хозяев небес» — дело десятое. К ним уж столько народу стучится, начиная с Боба Дилана…

   Задумчивая и ироничная «Были Бы Мы Поэты» звучит несколько однообразно, но очень красива: тут и мягкий гитарный перебор, и нежная арфа Надежды Рыбаковой, так трогательно прозвучавшая в «Полчаса», и капель металлофона, и романтичная труба Александра Комарова…

   Торжественная и строгая скрипка Сергея Данилова задаёт тон последней песне альбома — «На Пыльной Родине», но лишний пафос сбивают простые слова, в которых рассказана история двух не то ангелов, не то просто душ, удравших с небес на землю — ту самую «пыльную родину», где зима, неуют, «да ещё кризис этот, как на грех». Конечно, рано или поздно придётся вернуться туда, где крылья в цене, а пока — «Хей, давай, ещё немного поживи во мне!»

   Что ж, поживём. И тот, кто может петь простые и хорошие песни и отпускать их по ветру, как письма, пусть поёт, а мы будем слушать. В конце концов, вернуться на небо мы всегда успеем.
Автор: Юлия Боровинская
опубликовано 02 декабря 2010, 16:13
http://www.nneformat.ru/reviews/?id=6323

   ЕЕЕЕЕ

   Я могу поставить зарплату на спор, что независимо от моей оценки или совпадения текста с прочими рецухами на новинку – ссылки на данный ресурс не будет, словно и не было нашего с Демидовым знакомства в период АПН-овского журнала “Drive” (ничего общего с поздним журналом по авто, который хамски «позаимствовал» название забесплатно). Словно я и не был первым его, Демидова, эстетики адекватным пропагандистом. Ну не считать же за адекват «сравнение» Хронопа с Кино на том основании, что обе они Русский Рок. То есть, горчица и шоколад родственники поскольку продукты. Нет, я все понимаю про 30-летний бойкот Нео Елбаева в сфере, но Демидов хотя б воздержался б дважды (!) стелиться ниц перед Дешевым Агентом Смитом, выкладывая пресс-релиз на альбом в сети – хватило б раза. Как прикажете эту линию совместить с фигами в кармане про «а то мы не знали, куда Президент летал» (из прежнего), «подавись своим Уралом, у нас есть небо» (из нынешнего), и я уже не говорю про «мы тянем лямку… и плачем в пределах нормы». Демидов, ты за большевиков али за коммунистов? – а то мужики сумлеваются. Итак, из вышесказанного, жанр альбома – социальный рок или, если угодно термин из 60-х, песни протеста… против каких-то своих недоброжелателей. Сингеры-сонграйтеры, электробарды, фолк-рок – тоже годится. Кино никогда не играло фолк-рок, даже не приближалось. Кино не было и вполовину столь интеллектуально, мелодично, красиво… позитивно, черт побери! Это к слову и бескорыстно, ведь цитирования не жди – бойкот… Не могу утверждать наверняка, но похоже, что сын, а не сам Демидов – на вокале. И в составе изменения, но куда там – группа, держа свою скрытую фигу, не находит нужным выложить в сети элементарно свой бэкграунд, а токма подобострастную лесть. Как же (и кому!) вы будете продавать себя?! Собственно музыка альбома и энергетика – столь же на высоте и содержательны, как водится с этой Нижегородской группой. У Демидова тут под рукой оркестрик – и наи-класснейший. Еще один диск без смены для салона машины. Удивительно, но нынешний исторический период дал истинное возрождение Русского Рока в высоко-профессиональном обличьи. А я, помнится, в «Драйве» ставил его не выше блевотины на концертах Ника Рокнролла в ДК Горбунова. И в заключение, немного о себе. Я Нео поневоле и непрочь поменяться местами с Агентом Смитом. Я хочу продаваться и быть купленным, Агент Смит хочет держать меня своим врагом – но победа будет за мной. Я уже на сегодня достаточно сильно продажен и куплен! Как собственно и Хроноп.

   Выбор Елбаева, сентябрь—октябрь 2010
http://yt.avportal.ru/vybor-elbaeva-sentyabr-oktyabr-2010-tozhe-midem-11-2010

Образованная в 1985 году горьковская группа «Хроноп» успела попасть во все ранние отечественные рок-энциклопедии в качестве одного из примеров активной рок-жизни в провинции. «Облачный край» в этих источниках представлял Архангельск, «Бастион» — Одессу, «Дядя Го» — Барнаул, «Цемент» — Ригу, «Миссия: антициклон» — Магадан и т.д. Названия групп были куда более известны, чем их музыка, потому что в отсутствие интернета распространение «контента» ложилось на плечи энтузиастов, возивших кассеты из Магадана в Ленинград или из Одессы в Ригу. В разных населенных пунктах любители музыки рок советского разлива радовались привезенным новинкам, но в первую очередь их, конечно, интересовали свежие записи тогдашних мэтров – «Аквариума» и «Зоопарка», например.

   Музыка рок-звездочек местного масштаба, прямо скажем, редко доходила до иногородних меломанов – поэтому и большинство вышеназванных коллективов оставило в истории столь размытый след. Исключения были: уфимский «ДДТ» или новосибирский «Калинов мост» стали явлениями общенационального масштаба, и их записи распространялись куда стремительнее – говоря рыночным языком, на них был существенный спрос. Те, чья музыка по каким-то причинам спросом не пользовалась, сегодня почти забыты. Даже известие о возрождении легендарной группы «Миссия: антициклон» вызывало довольно квелую радость лишь у немногочисленных старожилов, помнивших какие-то их песни, а у остальных – лишь ворчание по поводу старперов, опять намылившихся в воду, которая и в первый раз не принесла успеха.

   «Хроноп» возродился еще в начале нулевых, не вызвав этим фактом ни малейшего резонанса. Команда регулярно выпускает альбомы, но самой известной песней группы остается «Любитель жидкости» — благодаря тому, что давно вошел в репертуар «Чижа и Ко». Новые композиции «Хронопа» очень мало кто слышал, так что группу невозможно даже обвинить в чем-то типа стремления монетизировать более-менее известный бренд. Команда регулярно играет в родном Нижнем, иногда выезжая в другие города и давая концерты фактически только для своих. Впрочем, даже на культовый статус положение «Хронопа» не тянет – видимо, «свои» у группы чересчур скромные и кому попало культурные предпочтения не раскрывают. А теперь – удивительное.

   Песня, открывающая новый альбом «Хронопа», звучит так, что ее сочинение и исполнение никак невозможно приписать мужчине, который уже 25 лет занимается рок-н-роллом. Это совершенно незамутненный брит-поп на русском языке, который так любят записывать аполитично-космополитичные юные апологеты «рокапопса». Чистый позитив, хит для «Радио Максимум», полнейший антипод любым представлениям о музыке сбитых летчиков – и только название композиции выдает умище, который не спрячешь. Трек именуется «Охота белых егерей»: да, лидер «Хронопа» Вадим Демидов – тонкий и интересный поэт, но и музыкант талантливый и совершенно незакосневший. Другое непонятно. Где пресловутый спрос? У меня складывается ощущение, что некоторым произведениям с «Двенадцати песен на небо» не хватает всего лишь минимальной огласки. Эти песни нужно как-то доставить публике, которая, уверен, их заждалась, хотя еще и не знает об этом.

   Кроме пугающе точных «закосов» под молодежные тренды, Демидов может и многое другое. Особенно хороши нежные и лиричные баллады «Animal Planet», «Полчаса», «Были бы мы поэты» и «На пыльной родине»: слух ласкает не только музыка, но и изящные поэтические приемы автора. Очень примечателен текст «Смерти поэта», начинавшейся словами «для поэта смерть – это лучшее промо»; песня, музыкально напоминающая «наутилусовские» «Бриллиантовые дороги», написана от лица поэта, которого пиар-агент убеждает в экономической пользе ухода из жизни. Композиция «Глоток надежды» поначалу будто бы отсылает к усталой мудрости «Високосного года», но затем струнный квартет «Дамские пальчики» привносит в музыку настоящий саспенс. «Друзья остались» и «Полчаса» — отменный акустический рок, создатели которого явно отвечают за каждую ноту и слог и испытывают удовольствие от того, что отвечать тут приходится за качественный продукт. Есть тут, правда, и песни, где Вадим Демидов слегка отходит от позитивного настроя… Видимо, в его возрасте это неизбежно, но устало-тревожные треки «Москва», «Китайцы» и «Пора мне бить по струнам» чуть смазывают впечатление от пластинки. Как бы то ни было, никак не менее половины композиций альбома достойны эфиров, фестивалей и просто тихих, но регулярных встреч со своими пока не подозревающими об этом почитателями.

Материал InterMedia от 30 ноября 2010
Алексей Мажаев
http://www.intermedia.ru/index.php3?action=view&id=112880&gid=14