Хомяки
Хомяки живут у хронопа за щеками. Когда ему случается утолять голод, он засовывает (вилкой, ложкой, палочками, а чаще — руками) еду в рот, а дальше уже действуют хомяки – пережевывают, перемалывают, смачивают своей едучей слюной.
Конечно, приходится с ними делиться едой. Они установили такой порядок – одну ложку (условно) они берут себе за работу, следующую пропускают в пищевод. Когда еды много, а они уже сытые, они пропускают в пищевод две трети полученной снеди, но много еды бывает редко.
У хомяков бывают забастовки и праздничные дни. Во время забастовок, они ставят на въезде в пищевод шлагбаум, и хроноп голодает. Называется голодная забастовка. Хомяки бастуют просто так, условий не выдвигают, что приятно.
По праздничным дням они требуют сладкого – тортиков и прочих пирожных. Но если попадается пирожное на маргарине, они из вредности сливают в желудок какие-то яды. И хроноп мается животом. А тут еще моду взяли – от вина их тошнит. Какое бы вино им не предлагал хроноп – тошнит.
И совсем уже кошмар – полюбили петь. Хроноп только рот открывает, все остальное – они. Но песни, на вкус хронопа, вроде ничего. Могли быть хуже…

Время пшика
Все, кому есть что сказать, сосланы в аэрозоль. Чтобы не наговорили лишнего, их запаяли в железную колбу. Хроноп тоже живет в аэрозоли. На этикетке значится «освежитель воздуха», но даже это обман.
Когда напряжение внутри баллончика становится угрожающим, кто-то нажимает на верхнюю кнопку и все сидящие внутри выговариваются разом. Но все сделано так, что отдельных реплик не слышно, а получается лишь пшик.
Хроноп долго ждал возможности выговориться. Он готовил речь, полную логики и света, полную метафор и убийственных доказательств абсурда, но когда возможность представилась, и он с красноречием цицерона подвинулся вперед, вышел один пшик.
Усилия собаллонщиков хронопа тоже напрасны. Хотя многие из них явно не прочь выговориться. Но с каждым пшиком у запаянных в баллон остается все меньше сил. Слова все тише, звуки все менее разборчивы.
К тому же пшик не освежает воздух, а только ухудшает озоновый слой. Но как верно замечено участниками процесса, если во время пшика к баллону поднести спичку, вспыхивает пламя.

Вчера Леша Полковник не позволил нам пронести водку на его могилу.
День начался со звонка Игоря «Старого Пионэра» Дружинина, он приехал из Сарова (вернее – из Москвы) на отмененный концерт Разных людей. И просил отвести его к Полковнику.
Я позвонил еще нескольким друзьям, и мы отправились в Марьину рощу компанией.
Коля Громазин купил Пять озер, но не успел еще войти в ворота кладбища, как озера, прорвав пакет, разлились по земле, что волжское половодье.
Естественно, случившееся было нами расценено, как суровая реплика Полковника. На могилу – без спиртного!
И было бы странно, сомневаться в истинности этого мессэджа. Уж в выпивке-то Леха знал толк.
Поэтому на могиле мы разливали в стаканы оставшийся томатный сок, что было несколько сюрреалистичным.
Дома потом слушали его песни и смотрели фотки, где он еще был не только безбородым, но и безусым.

Как уже однажды было замечено уважаемым spikeyapples, Кирилл Кобрин, незабвенный отец-основатель ХРОНОПА, на сайте Полит-ру начал печатать воспоминания о 80-х годах.
Это мемуары хронопа о нашем времени, заполненном суматошным обменом пластинок (и книжек) на «куче», распитием винища на откосе, кухонным опусканием предводителей племен (генсеков), учебой в горьковских вузах со всеми вытекающими.
80-е едва ли были великой эпохой. Но все мы тогда жили-поживали, и мы были молоды.
И навсегда останемся восьмидесятниками.
Читать:
http://www.polit.ru/author/2008/11/18/rev3.html
http://www.polit.ru/author/2008/11/04/kobr801.html
http://www.polit.ru/author/2008/11/10/kobr802.html

Кирилл просит посетителей форума высказаться о прочитанном.
Самые интересные реплики войдут в готовящееся бумажное издание.

Хроноп и марсиане
Хронопа разбудил звук разбившей тарелки. Пришлось встать. Оказалось — марсиане неудачно приземлились в кухне хронопа.
Глянул на пол – тот весь в осколках. Некоторые осколки даже дымились. А марсиане уже вовсю на кухне командовали. Забрали с сушилки все тарелки и новый космический аппарат собирали.
Хроноп попытался отобрать у них одну тарелку кузнецовского фарфора, что от бабушки осталась – но куда там. Пугают шокером, бранятся ультразвуковыми словами. И запах ужасный, они себе какую-то зеленую еду сварганили, а съесть еще не успели.
Хроноп взял сковородку, сготовил яичницу, поел. За это время марсиане доделали летательный аппарат и уже пытались взлететь. Но одна неудача следовала за другой. Кузнецовская тарелка подниматься в небо не хотела. Только прыгала по столу в опасном соседстве с краем.
Наконец хроноп сходил в кладовку и притащил несколько одноразовых тарелочек. Увидев пластмассу, марсиане радостно возопили, и принялись собирать летательный аппарат на более привычной базе. Дело у них пошло быстрее. И получаса не прошло, как они счастливо слетели с кухни.
А продукты их жизнедеятельности с кузнецовского фарфора хроноп целый день отскабливал. Въелось, однако…

Подруга из карточного домика
Подруга хронопа живет в карточном домике.
Сегодня на ее двери нарисована двойка червей. Нормальная кубатура: две убогие комнаты, санузел совмещенный, кухня пять метров. Стены слегка шатаются. Обои в полосочку, некрапленые.
Но придешь завтра – на двери вполне может оказаться валет треф, и откроет невеселый чернявый амбал, и она с ним уже день как гражданским браком. И на своего валета с любовью смотрит, и хронопа вовсе не узнает, будто у нее с ним третьего дня и не было ничего.
Придешь послезавтра – вообще смехота, ее квартира перекочевала в пентхаус, на двери нарисован король пик, и она уже спит с мужиком при всех делах, и у них пятеро жирненьких детей в манеже, почему-то одного возраста. И квартира убрана в золото. А хронопу с порога дают в пятак, и он летит кувырком вниз по карточной лесенке, громыхая костями и чертыхаясь.
Тут надо набраться терпения и зайти в карточный домик этак дня через три, когда ее квартира окажется вновь на нижнем этаже, и на двери будет нарисована какая-нибудь вшивая тройка бубей. И снова хронопу рады, здрасьте-мордасти. Жилье, конечно, не ахти, невеликая трешка-хрущевка под снос, но зато подруга вновь не прочь поржать над пейзажем за окном и какими-то дураками в телевизоре. С ней вновь хорошо. Она согревает хронопу чай.
Но что будет завтра?